Ключевым был союз с османским султаном[47]', который в своей ипостаси халифа всего исламского мира имел авторитет издать приказ о начале священной войны. Наиболее уязвимыми в таком случае действительно оказывались британцы, поскольку под их властью находилось численно больше мусульман, чем где-либо ещё в мире. Никогда прежде в Новое время священная война не объявлялась против европейской державы, и никто не знал, чего ожидать. Если бы мусульмане задались вопросом: «Что делает христианский государь, разжигая и обеспечивая средствами священную войну против своих единоверцев?», у советников Вильгельма ответ был готов. В мечетях и на базарах Востока пустили слух, будто кайзер тайно принял ислам и инкогнито совершил паломничество в Мекку («хаджи Вильгельм Мухаммад»).
Ещё в 1835 г. военным советником османского султана был назначен прусский капитан Хельмут фон Мольтке. Его задачей было помочь туркам модернизировать армию по прусскому образцу, хотя из этого мало что вышло. Вернувшись в 1839 г. в Берлин, Мольтке просил начальство присмотреться к Османской империи, так как она созрела для проникновения туда немцев. Её можно было связать с Берлином и в экономическом и в военном плане с помощью железной дороги через Балканы, что позволило бы обойти контролируемые британцами морские пути. Кроме того, Мольтке назвал Палестину и междуречье Тигра и Евфрата идеальными странами для колонизации энергичными немцами.
В 1846 г. политэконом Фридрих Лист писал, что западные берега Чёрного моря и северная половина Турции представляют собой удобный объект для немецких колонистов. Ему вторил профессор Лейпцигского университета Вильгельм Рошер, который считал, что после распада Османской империи азиатская Турция должна по праву принадлежать немецкому народу.
В то время эти идеи были только мечтами, поскольку немецкий народ был политически разобщён в самой Европе. Однако после объединения Германии в 1871 г. ситуация изменилась. Более того, немцы настаивали, что нуждаются в Lebensraum[48] острее, чем другие европейские державы, так как те уже обзавелись заморскими территориями. Германия подоспела к «драке за Африку» 1880-1890-х гг., всего за год прихватив Камерун, Юго-Западную и часть Восточную Африки (позднее к ним добавились часть Новой Гвинеи и Самоа в Тихом океане). Однако мало кто из немцев был готов эмигрировать в тропики. Всего в колонии переселилось не более 20 тыс. поселенцев; большинство эмигрантов из Германии уезжали в США
