— Известный в ваших краях господин Григор попросил продемонстрировать льва. Извольте.
Вся площадь замирает, когда слышит оглушающий рык зверя. Нет, ну надо же! Как естественно, как мастерски исполнено. И как у него вышло сделать это на вдохе?
— Батюшки, — шепчет все та же круглобокая женщина по соседству. — Да он и впрямь великий маг.
— Корова… Собака… Скрипучая телега… Гром…
С каждым новым звуком публика ревет все громче. Штейн не открывает рта, не дергает на лице ни единым мускулом, но умудряется исторгать из себя такие шорохи, скрипы и крики, что не подвластны никакой нечисти. В чем его секрет? Открывает напрямую портал к оригинальному носителю? Внушает людям то, что они хотят услышать?
Чтобы проверить теорию о коллективном гипнозе, Баньши сделала над собой усилие и отвела взгляд от сцены. Сосчитала до десяти, перебрала в голове имена сестер, в деталях вспомнила события вчерашнего дня. Ничего не изменилось. Необычные звуки по-прежнему доносились с того места, где стоял маг.
— Григор? — Со сцены как раз звучит последнее пожелание. — Нет, его я изображать не буду. Карпатский диалект мне не удается. Слишком заковыристые словесные обороты.
Толпа хохочет. Толпа неистовствует. Толпа покорена этим человеком.
А представление тем временем идет своим чередом. Белокурый подручный приносит Штейну двух кукол в национальных костюмах. Мужчины, с одинаковыми чертами лица, только один низкий и коренастый, а другой тонкий и высокий.
— Дамы и господа! Представляю вашему вниманию любимцев всей Румынии — Пэкалэ и Тындалэ!
Мастер присаживается и осторожно устанавливает фигурки на помост. Отступает, спрятав руки за спину.
— Это марионетки без веревочек, — поясняет Штейн. — Я управляю ими только силой собственных мыслей.
С ее места Баньши хорошо видно, как мужчина перебирает пальцами, оживляя стоящие перед ним игрушки. Похоже, завязаны на какой-то талисман — в руках виднеется небольшой предмет, который маг крутит и потирает.
Кукла Пэкалэ подходит почти к самому краю сцены, достает из кармана носовой платок и укладывается спать, завернувшись в него, как в одеяло. Тындалэ остается на месте. В этой сценке он играет рассказчика:
— Услышал как-то Пэкалэ среди ночи шуршание воров у себя в комнате…
Голос у куклы скрипучий и противный, пробирает аж до костей. Зрители, однако, завороженно слушают.
— Проснулся и в темноте спрашивает…
— Эй, кто это там? — Вторая фигурка отбрасывает «одеяло» и грозит кулаком невидимому оппоненту.
