Известный физик Джон Гриббин, комментируя такую гипотезу, вспомнил известную поговорку учёных-физиков: «Существует все, что не противоречит законам физики». Но он скептически отнёсся к возможности создания Большим адронным коллайдером «кротовых нор» и заявил, что, если БАК и создаст «временной тоннель», то это будет настолько мизерная «кротовая нора», диаметром во много раз меньше атома, что сквозь нее ничего не сможет никуда переместиться и, разумеется, в ближайшее время никаких «гостей из будущего» в нашем времени не появятся. Однако, он не исключил, что это «не полностью безумная идея».
Возможные парадоксы путешествий во времени
При путешествиях во времени, если бы они были изобретены, возможны самые разнообразные парадоксы. В фантастической литературе и кинематографе эта тема обыгрывается достаточно часто. Наиболее известный парадокс из фантастических произведений про путешествия во времени — это ситуация, в которой путешественник во времени отправляется в прошлое и совершает событие, которое меняет историю настолько, что сам он не появляется на свет в будущем, например, убивает своих предков, или же самого себя, или же совершает поступок, который повлияет на будущую историю, в которой кто-то из людей, играющих в истории важную роль, не появится. Такая ситуация, например, представлена в сериях «Внешних пределов» «Точка разрыва» и «Иное время», в рассказе Рэя Брэдбери «И грянул гром» и во множестве других произведений литературы и кинематографа.
Проверить, «прописана» ли история вся сразу и навсегда и путешествия во времени — лишь её часть, или на самом деле возможно будет, в случае открытия путешествий в иные эпохи, менять историю, и парадоксы таких путешествий на самом деле будут существовать, не представляется возможным, пока эти путешествия не будут открыты в реальном мире…»
Поначалу я читаю всю эту информацию на одном дыхании, как захватывающее приключенческое чтиво, но так ни во что, по сути дела, и не врубаюсь. Остаётся лишь привкус какой-то слегка приоткрытой тайны, которая обволакивает мозг и уже не отпускает. Мельком глянув на помещённые рядом с текстом фотографии великого Стивена Хокинга и пока не известного мне моего соотечественника Амоса Ори, я принимаюсь читать снова, но уже медленно и вдумчиво, всё время борясь с желанием побежать по тексту дальше.
Я уже понимаю, что никакого собственного мнения выдать по поводу этой информации не смогу, пока не переварю её, сто раз не обдумаю, не прокручу её, как цветные стёклышки в калейдоскопе, не засну с ней, чтобы она приснилась мне в цвете и движении… Это настолько ошеломляюще, что если бы кто-то сейчас обратился ко мне с каким-то вопросом, я бы его даже не расслышал.
