— Закуси, — Эквадор протянул ему персик.
Леша содрал кожу с бочка́ и впился зубами в мякоть. Сок брызнул на лицо, потек по рукам, но попал и в рот… Давно Леша не пробовал такой вкуснятины!
— Я уже и забыл, какие на вкус настоящие персики, — сказал он, утираясь.
— Это они еще не поспели до конца. То ли будет в августе. — Эквадор отдал Леше оставшиеся персики, велел есть. Земских предложил один Мартину, но тот был поглощен сыром.
— А у Артура в саду они растут?
— Вроде. Я не очень фрукты люблю.
— А что любишь? Кроме портвейна, разумеется?
— Рыбу. А особенно суп из нее. Мой любимый «Буйабес».
— Я не слышал о таком.
— Марсельская уха. Готовится из самой дешевой рыбы. Но от этого супа не оторваться. Если б я и вернулся в Марсель, то только из-за «Буйабеса».
Боцман хлебнул портвейна и сполз на гальку, чтоб привалиться к лодке спиной. Леша последовал его примеру. Так удобнее было сидеть, а камни пусть и остыли, но были комфортной температуры.
— Артур говорил, что ты мечтаешь добраться до маяка на далеком мысе…
— Ага.
— Хочешь, прямо сейчас отправимся?
— Нет.
— Да давай. Дело-то плевое…
— Мне уже говорили это. И предлагали то же, что и ты. Но я пока не готов.
— Не желаешь жить без мечты? Понимаю. Я осуществил свою шесть лет назад и теперь не могу придумать другой… Что-то, конечно, идет на ум, но это так… желания… Не мечта.
— А какая была у тебя?
— Эквадор. Я в пятом классе учился, когда видел в учебнике по географии фото с Галапагосских островов. Ну, ты представляешь, наверное, живописные бухты с кристальной водой, белоснежные пляжи, кораллы, гигантские черепахи. У меня аж дух захватило от восхищения. Стал читать про них и про страну в целом. Эквадор, это же экватор по-испански, кстати, я отлично владею испанским тоже благодаря мечте, и меня одно это в восторг приводило. Считай, поясок на талии Земли. А Галапагоссы красивейшая пряжка на нем.
— Да ты поэт!
— Да, и стишки на ум приходят после пары литров портвейна. Но не о том речь. Короче, загорелся я идеей попасть туда. И не просто посмотреть на красоты, а жить остаться. Нашел для себя рай на Земле, и было мне тогда двенадцать. Все, что я делал после, это шел к цели.
— Ты, как я слышал, в нашу мореходку после девятого класса поступил, но бросил учебу через год?
— Да, потому что меня на судно одно и без корок взяли. Я рожден для мореплавания, меня не нужно этому учить. Так что в шестнадцать начинались мои странствия по большим водам.
— Как тебя родители отпустили?
