— Да почти двадцать лет. Мы оба портовые. Только он при кормушке всегда был, из номенклатуры советской, а я работяга. Докер. Так бы, наверное, и оставался им, да Пахомов помог продвинуться. Пристроил меня на «рыбное» место.
— А ты его упырем после этого, — с укором проговорил Леша.
— Да ты дослушай. Меня ж чуть за тройное убийство не посадили когда-то. Обвинили ложно, заключили под стражу, признание выбить пытались. Я держался, но не знаю, сколько бы вытерпел. Хорошо, что настоящего убийцу нашли. Это покойный Малхаз Музеридзе, Муза́.
— Ничего себе, — присвистнул Леша.
— Я даже думать не хочу о том, в какое дерьмо я погружаюсь сейчас, давай пока не будем об этом.
— Давай. И что, Пахомов проникся к тебе и пристроил?
— Именно. Он тогда уже метил на пост главы города, вот и творил добро. За тот поступок я ему благодарен… Был. Пока по прошествии лет от меня не потребовали платы за услугу. Как раз у него только неприятности начались, и Глеб Симонович искал союзников. А мне, Леха, если не считать той милости от Пахомова, никто не давал ничего. Всю жизнь сам за себя кишки рву. За меня никто. И я ни за кого не хочу. Остался бы в стороне, но мэр порт хотел прикрыть, и я пошел против него. И стали мы бодаться…
— Это не ты его скинул?
— Что ты! У меня кишка тогда была тонка. Да и сейчас не потянул бы. Я ж бизнесмен среднего звена.
— А кто смог бы его свалить?
— Только Устинов.
— Региональный олигарх, что подарил мореходке корабль?
— Быстро ты освоился! — Эд хлопнул Лешу по плечу. — Да, он. И Пахомов здорово мешал ему. Даже в последнее время, когда был уже… как бы это сказать… Наполеоном, пережившим свое Ватерлоо.
— Считаешь, он его убрал?
— Грязно как-то.
— Чтобы подумали не на него, ведь Устинов может себе позволить самого дорого киллера, а на тебя, поскольку труп найден на территории, принадлежащей тебе, Эдуарду Корнилову.
— Второй труп уже, заметь.
— Вот я и говорю, странно… — И не удержался, добавил: — Прямо-таки.
— Я никому дорогу не переходил. Тем более Устинову. Кстати, именно он на Наполеона похож. Маленький и вечно в шапке. Не в треуголке, конечно, но в берете. Прикинь? В берете! Как можно доверять человеку в таком головном уборе? Я бы ни за что не проголосовал за него.
Тут с корабля донеслись крики. Мартин, мирно задремавший на руках Леши, вскочил и начал прыгать, скаля зубы.
— Что там еще? — гаркнул Эдик.
— Ничего особенного, — ответили ему. — Всего лишь еще пара трупов.
