— Тогда я побежал в душ.
— Не торопись. Я люблю первые два стакана смаковать. К тому же Кончита сегодня с одиннадцати принимает.
— Я думал, бордели работают вечерами и ночами.
— В порту? Я тебя умоляю! Работа кипит круглосуточно. — Боцман уселся в свой персональный шезлонг. Он притащил его на «Бывалого» вместе с рюкзаком, в котором лежали сменные трусы, штаны и тельняшки, и никому не позволял занимать, кроме Артура. — А от девочек зря заранее отказываешься. Среди них такие конфетки есть…
— В отличие от тебя я не питаю страсти к продажным женщинам.
— Лех, присядь. — Эквадор убрал ноги с шезлонга и похлопал по освободившемуся месту.
— Мне ж мыться.
— Успеешь.
Земских сделал, как просили.
— Скажи мне, Леха, твоя сексуальная жизнь была богатой и разнообразной? — спросил Эквадор, наполнив пластиковый стакан, выуженный из пакета, своим любимым пойлом. На его запах тут же примчался Мартин, но сразу клянчить портвейн не стал, решил покрутиться рядом, обозначить свое присутствие.
— Она была полноценной, скажем так, — подумав, ответил на вопрос боцмана Леша.
— И не осталось никаких нереализованных фантазий?
— А у меня их и не было.
— Врешь.
— Извращенных — точно нет. Мне никогда не хотелось кого-то выпороть или стать для женщины мальчиком для битья. Золотые дожди и прочие забавы кажутся мне неприятными. Мужчины не привлекают вовсе. Как и трансы.
— И ты никогда не фантазировал о сексе с двумя девочками?
Поймал!
Каждый мужчина традиционной ориентации хоть раз в жизни мечтал о трио «жмж». Земских не исключение. Но поскольку почти всю сознательную жизнь он избегал всяких излишеств, то так и не реализовал себя в качестве доминирующего самца в маленькой групповушке.
— Ага, попался! — захохотал Эквадор. По лицу Леши прочитал, что поймал.
— Пойду я мыться, — решительно проговорил Земских и унесся в трюм, где имелась душевая.
Когда он, закончив водные процедуры и переодевшись в чистое, поднялся на палубу, то увидел идиллическую картину. Человек и обезьяна сидели в обнимку, пили портвейн и покачивались в такт латиноамериканскому танго, звучавшему из рупора одного из пришвартованных поодаль кораблей.
Но едва Леша подошел к шезлонгу, Мартин бросился к нему. Раньше Земских не замечал, что нравится животным. Теперь же сталкивался с их симпатией постоянно. Его полюбила и обезьяна, и коты Артура, и его же собаки. Возможно, причина в том, что в столице у Леши было меньше шансов войти в близкий контакт с живностью… Или же все дело в их чувствительности. Коты, к примеру, постоянно устраивались на животе Земских…
