— Французское седело. А ты думал, шампанское?
— Пофиг мне эти напитки, выпивка. Главное — нажраться. Я так сильно хотел есть, что запросто смолотил бы стадо кабанов. Но приходилось сдерживаться под взглядами Лизы. И так уже этими дурацкими трениками испортил все впечатления о себе. Ем медленно, отрезая правильные кусочки. Держу вилку и нож в правильных руках. Салфетка пристегнута молнией к вороту, чтобы не соскальзывала по скользкому материалу. С завистью кошусь в сторону Медика. Вот, тощая пиранья. Мясные куски за доли секунды превращались у него в обглоданные кости. И не подавится, проглот несчастный.
Подавился я, когда директор предоставил слово кинорежиссеру Рязанову Эльдару, скромно сидящему за дальним столиком, вместе с другим знакомым мне человеком. Бог мой! Да это же Александр Ширвиндт. Ни хрена себе, в каких сферах дядя вращается! Вижу там еще актера Буркова. Георгия, по-моему. Ипполита, то есть Юрия Яковлева. Спиной сидят еще двое, не понятно кто. Вспомнил, что в это время Рязанов доканчивал свою шедевральную «Иронию судьбы». Блин, что же он женское поголовье фильма не вывез сюда? Я бы не отказался потусить с Барбарой Брыльска.
Ребятишки завыли от восторга и принялись яростно стучать в ладоши. Рязанов сказал, что такой техничный хоккей в столь юном исполнении видит в первый раз. Предрек нам большое будущее. Как я понял, кинорежиссер взялся за исполнение роли тамады. Он давал возможность желающим выступить, а в перерывах между спичами рассказывал смешные случаи на своей работе.
Я бы скорее насытился, если не желания других празднующих провякать какой-нибудь очередной тост. Приходилось сидеть и ждать окончания словоизвержения, чтобы потом продолжить нужное дело. Хотели и меня вызвать на выступления. Я отбрехался тем, что еще рано.
— Навыступаюсь еще, когда генеральным секретарем изберут.
Все дружно грохнули смехом. Заставили Жеку чего-то там прокукарекать. Вот он зарядил! Болтать парень умеет. Сплошные похвальбы Николаю Михайловичу в стиле: «отец родной», «благодетель». Быть ему каким-нибудь комсомольским деятелем. Хотя чего же я туплю, если он уже в своем классе комсорг. Кстати, и директор его школы тоже тут. В десятом, предрекаю, его запросто сделают главным комсомолистом всей школы.
Позвали музыкантов. Появились парни с длинными патлами и с ужасно знакомыми рожами. У меня щас крыша съедет. Макаревича и Кутикова с трудом можно признать в таком юном виде. Ну, дядя! Опять поразил наповал. Мои пацаны почему-то никак не прореагировали на появление дворовых кумиров. Я догадываюсь, что они просто не знают, как выглядят «машинисты». Подскакиваю к пацанскому столику и задаю вопрос:
