Ученый вздохнул, оттолкнул панель и, поднявшись, направился к бару. Бар был закрыт на ключ, напоминая о возвращении блудного сына в родные пенаты. Теперь, чтобы иметь возможность пропустить рюмашку-другую после долгого рабочего дня, нужно таскать с собой дубликат ключа, который нужно еще раздобыть у дворецкого. Мужчина раздраженно постучал пальцами по гладкой дверце бара и отправился на поиски слуги. Кнопку вызова сломал еще Дмитрий, когда только начала спиваться, восстанавливать почему-то не стали. Вот он, еще один подарочек от ангелов. А ведь он был таким хорошим ребенком, и тоже хотел изучать наследие Ангела Созидания.
Ближайшая кнопка вызова была в музыкальном холле, расположенного рядом с библиотекой, туда профессор и направился. Не искать же слуг по всему дому! Двери оказались спрятаны в стене, такое случалось лишь в большие праздники, когда Амалия приглашала в дом своих друзей. По паркетной плитке бегали солнечные зайчики, сбежавшие из вечного заточения в музыкальной, еще мгновение и блики стали разноцветными — кто-то включил сонондо. И подтверждая догадку, из холла полились первые легкие звуки. Странно, сын был единственным, кто играл на сонондо. Михаэль прислушался: музыка влажным потоком звуков обрушивалась с потолка на слушателя, обдавала ветром, кружила в безумном порыве. Инструмент звучал чуть яростнее, чем рассчитывал его создатель. Нет, Дмитрий не смог бы так сыграть. Этот исполнитель был божественен. Профессору не терпелось узнать, кто же из слуг мог так играть, но боялся спугнуть своим появлением. А мелодия тем временем копила силы для нового шторма, то замирая, то накатывая мелкими волнами. Любопытство победило страх, и Венкс шагнул к отрытым дверям холла. Сонондо стояло в центре, от него в стороны, разбивая комнату на восемь частей, шли разноцветные лучи пси-диаграммы играющего. Чем чище и прекраснее выходил звук, тем сложнее получалась мозаика: что по содержанию, что по цветовой гамме. В этом случае изображение еще и двигалось в такт мелодии. Здесь и впрямь на фоне усыпанного серебряными звездами неба бушевали самые настоящие волны. И когда мелодия замирала, звезды начинали плакать и опадать в растущие с каждой упавшей слезой потоки. И вот волна была готова захлестнуть и музыканта, и слушателя. Мужчина прошел вглубь и, наконец, рассмотрел в этой какофонии цвета и звука исполнителя. Им оказался Алексей Дмитриевич, внук-бездельник. Алекс играл на манер Соль Идена Зрячего, он не смотрел на клавиши, он ощущал их с помощью своего пси. Прямая спина, длинные пальцы ловко перебирают цветные клавши, никакой реакции на появление случайного зрителя.
