Когда я протянула этому, в белом маскхалате, 300 рублей, он только посмеялся. «Разве это деньги? У вас у всех есть деньги и золото, — сказал он. — У тебя зубы тоже золотые». Я от испуга сняла серьги (их мне мама на шестнадцатилетие купила), отдаю их и прошу не убивать. А он кричит, что убивать приказано всех, подзывает солдата и говорит ему: «Заведи в дом и там ее потряси».
Когда я поднималась к себе на крыльцо, Абулханов Ахмед все еще стоял во дворе.
В доме я сразу бросилась в котельную, там за печкой и спряталась. Это было единственное, что я смогла сделать в той ситуации. Тот, который сопровождал меня, вышел из дома. Он искал меня. Не найдя, вернулся снова в дом. И тут началась стрельба во дворе. Я бросилась к солдату, стала просить, умолять его, чтобы не убивал. «Тебя не убью, убьют меня», — сказал он. И такой страх меня охватил, что и бомбежки, и обстрелы, — все, что было до этого дня, все я готова была заново пережить, лишь бы он, этот солдат, отвел наведенный на меня автомат.
Он стал стрелять: в потолок, в стены, прострелил газовую плиту. И тогда я поняла, что он не застрелит меня. Я схватила его за ноги и поблагодарила, что не убил. А он: «Молчи, ты уже мертвая».
Я потом узнала, что первым застрелили старика Абулханова Ахмеда. Сделал это, по-видимому, тот, что был в белом маскхалате. У себя дома погибли Зина и Хусейн. Я слышала, как кричал Хусейн: «Зина, принеси документы». Он был инвалидом и думал, наверное, что пожалеют, когда увидят его документы. Потом я собирала его косточки. У Хусейна был разбит череп, труп лежал в комнате. Труп Зины находился у порога, на ней было восемь или девять пулевых ранений.
Я молила Бога, чтобы на крики и выстрелы не прибежал мой муж. Он же был рядом, у Тасуевых. Они через три дома от нас живут. И вдруг слышу, что он зовет меня. Я выскакиваю из комнаты и кричу по-чеченски: «Уходи, уходи…» Мне повезло, что следом за мной вышел солдат, сохранивший мне жизнь. Он не стал ни о чем допытываться, удовлетворился ответом, что это солдаты прошли… Потом мне сказали, что вместе с мужем на выстрелы и крики прибежал и Тасуев Шамхан. Они оба были на волосок от гибели.
Военные подожгли дом Абулхановых и их сарай, который вплотную примыкал к нашему двору. Коровы, овцы — все сгорело в этом пламени. Только после этого они ушли.
Султана Тасуева освободить не удалось. Он был убит у дома, в котором лежали еще три убитых человека, в том числе и женщина. Мой муж и Тасуев Шамхан наткнулись на них… Фамилии убитых я не помню, знаю только, что женщина [Елена Кузнецова] была русская…»
