Кроме того, козырек был еще не достроен, то есть не обит фронтонной доской, и Расул четко видел все происходящее во дворе, командир как будто бы стоял перед ним, а отец спиной к нему. Он разглядывал командира, у которого один глаз слегка подергивался в тике, глаза были как у пьяницы — с обвисшими веками. Шрам на левой щеке и на носу, чуть затрагивал губу, из-за чего был виден пробел в редких усах. Расулу иног да казалось, что он смотрит на него, хотя это было невозможно, если только чем-то не выдать себя.
— Ты говорил, что в доме больше никого нет, а откуда этот бандит? — произнес командир, обращаясь к Адлану. — И где его документы?
Адлан в растерянности и с волнением произнес:
— Да это… это сын… мальчик еще. Я думал, его дома нет, — чуть приврал он.
Адлан не мог сказать внятных слов, в горле пересохло. Ожидая, что-то страшное, он был в такой растерянности, что абсолютно не знал, что предпринять. Из-за поведения «пришельцев», да и криков, раздававшихся со всего поселка, его охватила страшная тревога. С волнением и с надеждой на «развязку» он обратился к главному:
— У меня его документ, командир. Вот, — он вытащил из внутреннего кармана пиджака справку, удостоверяющую личность Рамзана, и протянул ему.
Тот взял справку, посмотрел, то есть пробежал глазами:
— Ничего мальчик, здоровенный бугай, — сказал тот и порвал справку со словами: — Это не документ, я знаю, как вы можете подделать любую бумагу, — и обратился к Рамзану. — Подойди поближе. И где же твое оружие?
— У меня нет оружия… — только и успел произнести Рамзан, как получил удар в челюсть, да так сильно, что не удержался на ногах и упал.
Тумиша с криком кинулась к сыну, пытаясь защитить его собою и помочь встать. Рамзан хотел встать, но тут же второй военный нанес удар ногой в живот. Рамзан от боли в гримасе согнулся. Тумиша прикрыла его собой с криком:
— Сволочи! Нелюди! Что вы делаете?
— Закрой ей рот, — крикнул командир.
Тот, который ударил ногой Рамзана, нанес ей сильный удар прикладом по голове, от которого Тумиша упала и больше не шевелилась. К ней кинулись с рыданием дочки:
— Мама, мама…
Тумиша лежала без чувств.
В это время Адлан, скрепя зубами, стоял под прицелом двоих военных. Один держал дуло автомата прижатым к горлу, второй к животу.
— Подонки, с детьми воюете, — только и «прорычал» сквозь зубы Адлан.
К нему вплотную подошел командир и процедил сквозь зубы:
— Животные, вас приказали мочить, а мы выполняем приказ, ясно? Будем мочить всех вас, ясно говорю? …Мать вашу, — крикнул он в лицо Адлану, видно было, что он выпивший, потому как Адлан слегка отвернулся от пьяного угара.
