– Еду! – Почувствовав, что не стоит говорить лишнего, Надежда дала отбой и, не теряя ни минуты, побежала к машине.
В результате вышло так, что не Протопопов ждал ее на скамейке, а она – его. В назначенное время Надежда увидела в начале аллеи плотную фигуру следователя. Вскоре он подошел:
– Давно ждете?
– Сама виновата – раньше приехала.
Протопопов сел рядом с ней, раскрыл папку и достал свернутый лист.
– Что это? – спросила она.
– Здесь список машин, фамилии владельцев и регистрационные номера. Я сам просмотрел записи уличных видеокамер. В означенный промежуток из двора вашего дома выехали всего четыре машины, одна из них принадлежит Льву Астраханскому.
Надежда забрала листок, но все же спросила:
– Вы за этим меня позвали?
– За чем же еще? Уверен, что вчера, когда я заходил в ателье, Лев был у вас.
– Ошибаетесь.
– Можете ничего не говорить, просто передайте список ему. Он знает, что с этим делать.
– Ну хорошо. – Она осмелела: – Могу я вас попросить?
Протопопов благодушно развел руками:
– Попробуйте.
– Опишите, как выглядит отвертка с отпечатками Астраханского?
– Зачем же описывать… – Протопопов снова полез в папку и протянул ей снимок: – Вот вам фотография.
– Спасибо. – Надежда спрятала его в свою сумочку.
– Что ж… – Протопопов встал со скамейки. – Мне нужно идти. Скажите Леве: я делаю все, что в моих силах.
– Спасибо, – повторила она.
* * *
Ираида Самсоновна взволнованно ходила по гостиной. Увидев дочь, она бросилась к ней:
– Где же ты бродишь?!
– Встречалась с одним человеком.
– Леночка из Дома актера приходила.
– Я просила ее не пускать.
– Наденька, она пришла извиниться.
– За что?
– За то, что привела Каракозову.
– Поздно извиняться, думать нужно, кого к нам тащить, – неприязненно проговорила Надежда.
– Так ведь она тоже не знала…
– Что?
– То, что Каракозова – клептоманка. Она – душевнобольная.
Помолчав, Надежда спросила:
– Леночка об этом не знала?
– Клянется, что нет. Ей только вчера рассказали, что Каракозова находится в клинике. У нее частичное поражение мозга.
– Боже мой… Это же в корне меняет дело. – Надежда растерянно посмотрела на мать: – Мне так стыдно.
– За что? – поинтересовалась она.
– Наговорила про нее фээсбэшнику всякого. Что теперь делать?
– Позвони ему. У тебя же есть телефон?
– Есть… – Надежда разыскала в сумочке визитную карточку и отправилась в примерочную. – Буду говорить там.
Самойлов взял трубку на последнем гудке.
– Слушаю вас.
Надежде показалось, что он запыхался:
– Это Раух. Мне нужно кое-что рассказать.
