– Не бойтесь, Фрэя, это я – Лиам. Простите ради бога. Мне… ужасно жаль.
Кьёр взвилась на ноги, как ошпаренная, вывернулась из рук Хедегора и рванула наугад к лестнице.
– Убьётесь! Стойте же!
Фрэю снова подхватили, удержав от падения, и стиснули так крепко, что у неё ребра заныли.
– Пустите! Не трогайте меня, – задушено прогундела она, всё ещё пытаясь зажимать нос.
– Пущу. Вы только не бегите. Подождите хотя бы, пока я лампочку вкручу.
Невидимые в темноте руки разжались и мягко подтолкнули Фрэю к стене. Ощутив опору лопатками, она затихла. Рядом глухо стукнуло дерево, заскрипело. Под потолком послышалась возня и шуршание, и почти сразу яркий свет залил парадную. Фрэя увидела, как сосед неловко спрыгивает с табурета, прикрывая рукавом глаза, как, сгорбившись, ожесточённо трёт лицо и убирает руку…
Кьёр икнула, вжимаясь в стену.
Он был ужасен! Красные глаза слезились, щеки алели раздражённой сыпью, походившей на сильнейшую аллергию, верхняя губа выглядела так, будто он её кусал, не контролируя себя, много, часто, мучительно.
Видимо, сама Фрэя тоже смотрелась не очень. При взгляде на неё брови Хедегора съехались к переносице, а губы сложились в беззвучное: «Уф».
– С меня ящик Совиньона, – пробормотал он.
– Н… не нужно.
Лиам пристально посмотрел на Фрэю и, что-то увидев в её лице или взгляде, опустил глаза. Раздражённо дёрнув губой, отвернулся.
– Как хотите.
Подхватив табурет и сгоревшую лампочку, он двинулся к лестнице. Фрэя нерешительно шагнула за ним.
Уже отпирая двери в квартиру, она зачем-то бросила ему вдогонку:
– Почему вы без света были? У вас нет фонарика?
Хедегор, не оборачиваясь, остановился, будто бы размышляя над ответом.
– Есть, – услышала Фрэя. – Я как-то не подумал о нём.
Торопливо кивнув, Кьёр шмыгнула за дверь, дважды провернула ключ и привалилась спиной, прислушиваясь к возобновившемуся скрипу ступеней.
* * *
Тренер остался доволен осмотром лука и допустил Фрэю к занятию. Но уже через полчаса он, наверняка, пожалел. Сегодня Кьёр была невероятно рассеяна. Перед её глазами вместо мишени маячило изуродованное сыпью, такой ужасно яркой на этой белой коже, лицо Хедегора. По спине пробегала дрожь, стоило вспомнить, как он её поднимал-ловил-стискивал вчера в темноте. В ушах до сих пор звучала последняя фраза: «Я как-то не подумал о нём…»
Как?! Как можно не подумать прихватить с собой фонарик, отправляясь менять перегоревшую лампочку в тёмную, как смертный грех, парадную? Забыть о фонарике можно только в одном случае. Если он тебе не нужен. Если у тебя чёртово кошачье зрение!.. Но Лиам совсем не был похож на кота. Вот уж точно.
