– One, two. How are you?
Умолкнув на мгновение, продолжила:
– Three, four. Who's at the door?… Five, six. There's mister X, – на этом моменте у Фрэи вырвался нервный смешок. – Seven, eight. Sorry, I'm late. Nine, ten… – шёпот оборвался, потому что снаружи скрипнули ступени.
Старые деревянные ступени, соединявшие второй этаж с мансардой…
Фрэя выскользнула из-за стойки, словно капля ртути: быстро и бесшумно. Пробежав до двери, она прильнула к глазку. По ту сторону стоял Лиам. Линза искажала вид, но Фрэя так предельно чётко рассмотрела его, как не смогла за обе их встречи лицом к лицу.
Резко очерченные тенями скулы, узкий подбородок, острый нос, тонкие плотно сжатые губы. Хедегор стоял очень близко к двери и смотрел вниз. Фрэя разглядела странное воспаление на его щеках под глазами и над верхней губой. Раньше этого точно не было. Резко подняв забинтованную руку, Лиам потёр кожу под носом, придавил пальцами, зажмурился, замирая на мгновение. И вдруг нырнул куда-то вниз – только мелькнула белая макушка.
Кьёр вздрогнула, когда в пальцы босой ноги ткнулось что-то острое. Она едва не вскрикнула! – не от боли (больно не было) – от испуга. Посмотрев вниз, она увидела уголок конверта, который Лиам подсунул под дверь. Глаза невольно расширились: «Что это ещё должно значить?»
Вернувшись к глазку, Фрэя увидела, как сосед поднимает тяжёлый взгляд и несколько мгновений смотрит, казалось, прямо на неё. Усилием воли, она вынудила себя не двигаться.
«Он не может тебя видеть. Не может!»
Ресницы Лиама дрогнули, и он отвернулся, уходя к себе.
Выждав немного, Фрэя подняла конверт. Не конверт даже – сложенный вчетверо лист плотной писчей бумаги. Развернув, она прочла:
«Фрэя, прошу простить меня за доставленные вчера неудобства.
Л. Хедегор».
За доставленные кому неудобства? Ей? Или той вульгарно одетой девице, которая вообще непонятно – покинула ли квартиру и была ли в состоянии её покинуть? После доставленных неудобств. Судя по её вчерашним крикам и лепету, неудобства были явно масштабнее тех, что пришлись на долю Фрэи.
Он ненормальный! К чему эта записка? Любой человек обошёлся бы коротким извинением на словах. Хедегор же вовсе не собирался разговаривать с ней, сразу прибегнув к этому странному способу. Что заставило его? Стыд? Раздражение? Злость на Фрэю за вмешательство?
Ни одно из этих предположений не помогало успокоиться.
Вернувшись в спальню, Фрэя выхватила из-под подушки телефон и набрала Инге.
