– Оставьте себе.
Мужчина посмотрел ей в глаза, потом на мелочь в своей ладони. Его губы сжались, будто он хотел что-то сказать, но не стал. Так и не убрав унизительные чаевые в карман, он ушёл, а Фрэя осталась стоять, почти уверенная в том, что он вышвырнет эти медяки, едва выйдет на улицу. Чёрт её дёрнул лезть со своей жалостью.
Заперев дверь, она на потяжелевших ногах прошла в гостиную. От парящего чувства лёгкости почти ничего не осталось. Усевшись на диване с коробкой на коленях, Фрэя откинула крышку и машинально отправила кусок пиццы в рот. Откусила, прожевала, не почувствовав вкуса. Она попыталась вспомнить, чему так радовалась последние полчаса, и не смогла. Нет, она помнила, что починила лук, что сегодня была всего лишь суббота и ещё целый выходной ждал завтра, что…
Что? Всё?
Почему это так окрылило её тогда и не могло даже на микрон поднять резко упавшее настроение сейчас?
Фрэя уставилась на рты тёмных окон, раскрытых будто бы в удивлении, растянутых деревянными рамами, не способных сомкнуться. Ещё одна ночь без звёзд. В пустой тишине пустого дома. В такой оглушительной тишине…
Этот Лиам, он что, мёртвый?! Почему его не слышно? Этого чёртового альбиноса! Почему не слышно его пошло красной, кричаще алой гостьи?
Или их нет?
Ни его, ни её. Нет вообще, и никогда не было. Она одна в доме с винно-бордовым фасадом? Как всегда, одна? Как навсегда – одна…
Фрэя сидела, распахнув глаза, не мигая, не чувствуя, как сохнет склера, не замечая, как ветер раздувает белые занавески и стаскивает с подоконника уложенные стопкой листы конспекта. Один за другим. Она очнулась, только когда голые колени ощутили влажную прохладу коробки с остывшей пиццей. Поднявшись, она отнесла еду в холодильник, коснулась взглядом настенных часов: половина двенадцатого. Она отключилась почти на два часа. Нормально это или нет, какая разница? Во всяком случае не ново. Такое случалось с ней время от времени: и настроение скакало с плюса на минус, и пустота пожирала мысли на долгие минуты. Когда живёшь один, и некому вытряхнуть тебя из кокона тишины, большинство таких провалов проходят незамеченными.
Добравшись до ванной, Фрэя опёрлась руками о раковину, разглядывая себя. Ничего нового. Каштановые волосы спутанными локонами, тёмно-серые глаза, мягкая линия подбородка и сбитый немного вправо нос. Это шестой отчим отличился. Скривив тонкие губы, Фрэя подарила отражению гадливый взгляд. Она не нравилась себе. Особенно сегодня. Сейчас.
