— Утром Вы хотели посетить Центральный парк, — ответила Нэнси, после того как проверила расписание.
— Вот и отлично, запишите на понедельник, что в двенадцать часов я буду в музее Гуггенхайма.
— Понимаю, все будет организовано, охрану я оповещу.
Отключив связь с Нэнси, Майкл обратился к Полковнику:
— Вы слышали? В понедельник в двенадцать часов в музее Гуггенхайма.
— Отлично. Буду.
Полковник подождал, пока Майкл положит трубку, порывисто встал и стал ходить по кабинету. Это была его обычная реакция на окончательное решение, когда он мысленно прокручивал окончательный для него вариант проекта. Он отчетливо представлял, как российский борт номер один атакует украинский истребитель, следы трассирующих пуль. Вспышка, борт падает. Одновременно с этим в небо устремляется зенитная ракета, которая ставит точку в жизни пилота и самого истребителя. Никто ничего не узнает, никто не сможет рассказать. Останутся одни версии. А победит та версия, которая лучше будет оплачена и на которой будут настаивать мировые гиганты СМИ — значит, победит американская.
О завершающей фазе проекта — атаке зенитной ракеты — Полковник не сказал Роджеру. Не потому, что не доверял. Просто он привык выдавать информацию дозированно.
Конечно, Майкл и его друзья могли внести изменения или вовсе отменить проект в силу неизвестных Полковнику обстоятельств. Но для себя он уже все решил.
Полковник набрал номер Саманты и попросил ее пригласить Роджера. Неожиданно он задумался, пытаясь понять, почему он позвонил Саманте? Он мог непосредственно позвонить Роджеру, а позвонил ей. Неужели она его заинтересовала? Полковник был удивлен — раньше такого он не замечал за собой, неужели холостяцкая жизнь надоела? Но не в такое же ответственное время!
Размышления прервал Роджер, он влетел в кабинет, и его настороженный взгляд вопрошал: что случилось? Полковник не стал его терзать ожиданием и рассказал:
— В понедельник я встречаюсь с Майклом. Оговорим проект. Надо будет подготовить небольшую аналитическую записку и переслать ему для ознакомления. В этом случае от встречи будет больше пользы.
Роджер одобрительно кивнул, но попросил уточнить, когда записка должна быть готова.
— Встречаемся в понедельник в двенадцать часов в музее Гуггенхайма, вот и посчитай. Понедельник отпадает, в воскресенье и субботу посылать записку неприлично. День на прочтение и осмысление нужно? Нужно. Вот тебе и ответ — сегодня вечером. Теперь о самой записке. В проекте есть изменения.
