Не участвуя в светском приеме, в стороне стоял командир спасательных работ Дмитрий Перов и молча взирал на суету, вызванную моим появлением. Он был одет в спортивный костюм и кроссовки. Черты его загорелого и обветренного лица показались мне мелкими и невыразительными, но хороший рост и выправка военного должны были нравиться разборчивым женщинам. Рупора при нем на этот раз не было, и вообще он выглядел, как человек, который остался не у дел и которого это весьма раздражает. Впрочем, и в таком виде он не утратил своей значительности.
Судно сразу же начало готовиться к выходу.
— Я потом посмотрю свою каюту, — сказала я торопливо капитану. — Так интересно увидеть, как снимается с якоря такая махина.
— Ну, ну! — отечески ответил капитан и ушел на мостик.
Застрекотали сначала тонкие механизмы, потом пошли ухать тяжкие молоты, и вскоре ровным гулом наполнились все уголки плавучего дома. Дрогнув железным телом, плавкран подался назад, а потом поплыл, медленно вздыхая и чавкая, словно перемалывая воду квадратными челюстями. Наверное, я все — таки не очень верила, что такая махина может плавать.
В узком русле канала кораблю было явно не по себе, как слону в тесной клетке, но через пять минут мы вышли на простор Клязьминского водохранилища, где плавкран перестал казаться человеческой нелепицей. Его башни словно выпрямились, приобретя горделивую осанку. Его передний кран устремился вверх и вперед, а средний — воспарил над палубой.
Я приступила к своим обязанностям сразу же, как только бросила свой рюкзак на тумбочку. «Хорошо ему запрещать вести записи, — подумала я про следователя, — а как я запомню такое количество информации? Шутка ли, двадцать четыре человека!»
И я, подумав самую крошечку, изобрела собственную систему обозначений. Меня прислали для чего? Чтобы писать репортаж! Вот я и буду его писать. Разными чернилами, как школьник у старательной учительницы. Почерк у меня с детства ужасен, но я его разбираю нормально. Информацию для репортажа буду писать синей пастой, а для следствия — черной, но сокращенно. Разложив на столике свое вооружение: блокнот, ручку, диктофон, фотоаппарат, аккумуляторные батарейки вместе с зарядным устройством, я оглядела все с гордостью и сказала:
— Здесь нет самого главного — моих мозгов!
Но, как показали дальнейшие события, мозги свои я все — таки переоценивала.
Через несколько минут я вышла на охоту.
— Ну — с! С кого начнем? — спросила у капитана.
