Этот взгляд меня так разозлил, что, с ожесточением запахивая свою тогу, я произнесла с вызовом:
— Чего ору? Чего ору? А что же я должна делать, если редактор на меня наседает? Сказал, что я головой отвечаю за тебя.
— Может, переоденешься? — также тихо спросил Юра. — Одежда высохла. Хватит людей пугать! — он протянул мне кремовые брюки, кремовую рубашку и свитер с карманами вместо аппликации — мой любимый свитер, такой удобный для работы.
— А туфли?
— Туфли еще не высохли.
Босиком, в простыне, с ворохом одежды я побежала наверх, оставляя масляные пятна на отмытом до блеска полу. Матросы, попадавшиеся мне навстречу, почти не обращали внимания на мой вид — все торопились вниз. Как же, не всякий день на их корабле получаются трупы.
Капитанская каюта была по-прежнему пуста. Документы и блокнот сохли на диване, рядом с вывернутой наизнанку сумкой. Отлично помню, что я бросила все впопыхах мокрым и слипшимся, помчавшись вниз сразу после редакторского нагоняя.
С удовольствием надев чистую и даже отглаженную одежду, я сразу же стала прежней думающей Наташкой. А еще, говорят, важно, что у человека внутри. Да что же там будет внутри, если ничего нет снаружи? Не знаю, кто как, а я без одежды соображать не могу.
Еще в институте я знала, что одни только неудачно подобранные трусы разом могут разрушить годами наработанный имидж. А уж заштопанные…
У нас одна девчонка влюбилась в преподавателя старославянского языка. А он был весь из себя такой старославянский, такой томный, с такой, знаете ли, харизмой, да еще и женат. Лариска, ее звали Ларисой, но девчонкой она была хорошей, долго мучилась. Мы ее жалели, а помочь ничем не могли. Другая подруга, глядя на ее нешуточные страдания, возьми, да и брякни, просто так, от нечего делать: «Да ты бы его в трусах представила! Вся любовь и пройдет!» Что сделала наша Лариска? Она представлять любимого в трусах не стала. Она пришла к этому преподу домой, да еще накануне ночи. А он и впрямь в трусах дома ходил, это я к тому, что не все же преподаватели старославянского языка в трусах дома ходят! Открывает он дверь, а там — она! Он-то, конечно, знал о страсти девушки, но выпендривался: дескать, такой я весь из себя интеллектуал. Лариска наша минуту на него глядела, а он, естественно — на нее. А потом он засуетился, спрятаться попытался, как сделали бы, наверное, многие мужики. И за эту самую минуту любовь ее многолетняя улетучилась, улетела, исчезла, как мираж. Вот какова роль трусов в нашей современной жизни!
