Хотелось по кавказскому обычаю хорошо угостить дорогая го гостя. Приказал ординарцу поторопиться с ужином и «сообразить что-нибудь», хотя знал — возможности для угощения невелики.
— Не беспокойтесь, — сказал Борис, услышав разговор с ординарцем. — Перед отъездом из Москвы я получил приличный паек.
Он вышел из землянки к бронемашине и вскоре вернулся с двумя банками консервов, плитками шоколада, несколькими пачками сигарет. Ординарец поставил на стол полную сковородку жареной картошки и сбереженную «на особый случай» бутылку водки.
За ужином вспомнили о Грузии, о Тбилиси. Разговор то и дело перебивали телефонные вызовы. В первом часу ночи позвонил комбат И. Л. Швендик и доложил, что северо-восточнее Шолохова ясно прослушивается рев моторов, скорее всего танковых. Командир первого батальона капитан Я. П. Концедалов сообщил, что его беспокоит резкое изменение в поведении противника.
— Даже реку не освещает ракетами, как обычно, — сказал он.
— На переднем крае мертвая тишина. Не нравится нам это, — высказал свое мнение комбат И. В. Белоус.
Командирам трех батальонов тут же приказал:
— Усилить разведку. Предупредить артиллеристов. Зорко наблюдать за передним краем противника.
После ужина, не раздеваясь, прилегли на топчанах. А часа через полтора адский грохот заставил мгновенно подняться.
Началось! Часы показали 3.10. Застегивая на ходу ремень, вслед за майором Стуруа выбежал из землянки. Вокруг все грохотало, скрежетало, стонало. Противник вел мощную артиллерийскую подготовку.
— Прощай, друг! — крикнул Борис Георгиевич, подбегая к бронемашине. — Надеюсь, еще увидимся.
Машина круто развернулась и ушла в ночь. Я вернулся в землянку, чтобы управлять боем. Гитлеровцы с минуты на минуту могли форсировать Тим и атаковать позиции полка.
Увидеться с Борисом Георгиевичем Стуруа больше не пришлось. Через несколько дней стала известна печальная есть: майор Б. Г. Стуруа в бою на Тиме был тяжело ранен умер в полевом госпитале, не приходя в сознание. Он жил как герой, и погиб, как герой.
Пока продолжалась артиллерийская подготовка, а она длилась с неспадающим ожесточением ровно час, короткая июньская ночь подошла к концу, начался рассвет. Туман на реке быстро рассеивался. Из батальонов один за другим следовали телефонные вызовы. Первым позвонил Швендик. Он в нескольких словах доложил обстановку: на противоположном берегу реки крупное скопление танков и пехоты противника, вражеские войска готовятся к форсированию Тима в районе Зиброво и Пятино. В свою очередь командиры первого и второго батальонов с тревогой сообщили, что против их подразделений противник тоже сосредоточил значительные силы танков и пехоты.
