— Рассмотри их повнимательнее, Жора — попросил профессор — Мало ли что…
«Шишига» неторопливо проползла мимо гаишников, а те, скользнув по ней безразличными взглядами, снова вышли на середину шоссе.
— Это «ряженые», Олег Васильевич — напряженным голосом сказал Жора, внимательно рассмотрев в окошко экипаж патруля — стопроцентно — ряженые.
— Ты уверен? — встревожился профессор — что не так?
— Уверен, хотя, пока точно сказать не могу, но — машина, форма, мелочи… Чутье подсказывает.
Пасечник торопливо схватил микрофон рации — И-внимание, восемь треф, нас не тронули, смотрите… Встаем километром дальше, ждем сообщения…
— Принято, смотрим, ждите… — ответила рация.
Пасечник аккуратно притер грузовик к обочине и стремительно выскочил из кабины.
— Михалыч! Есть проблемы! — застучал он по дверке будки, быстро обойдя машину.
Дверка распахнулась, и оттуда выпрыгнул Михалыч. Его было сразу и не узнать — через плечо у него висел немецкий автомат, геологическая куртка была перепоясана офицерским ремнем, на котором имелся характерный длинный вермахтовский подсумок с запасными магазинами. За ремень у Михалыча были заткнуты две немецкие гранаты-колотушки.
— Ну, дед, ты и даешь — покачал головой Пасечник — Прямо партизан какой-то… Даже перестрелку устраивать в наши планы категорически не входит, а уж гранаты…
— Дык, Олег Василич, — почесал в затылке Михалыч — я же эту шпану в форме тоже успел рассмотреть в окошко, да и радио ваше слушаем…
— Тебя тоже что-то насторожило?
— Ну, машина-то, Олег Василич — явно не гаишная, да и надпись у них там с одного бока отклеилась, маленько топорщится. Да и вообще — какого черта им здесь торчать, в этой-то глухомани?
— Тс-с-с — профессор кинулся вокруг машины к водительской двери — зашипела и забормотала рация. Было слышно, как он, выслушав сообщение, ответил — Добро, ждем…
— Минут десять-пятнадцать стоим, сейчас ангелы подъедут — расскажут лично, чтоб эфир не засорять. Пока одно ясно — и Жора, и Михалыч оказались правы — это ряженые.
— Я что-то пропустила? — окошко дверки на будке «шишиги» открылось, и в нем показалось заспанное лицо Натальи.
— Нет, курица, — нелюбезно ответил Михалыч, — самое интересное только начинается…
— Фу, грубиян… — надула губы девушка, и скрылась внутри будки.
— Михалыч, ты, того… — профессор взглядом показал на явную избыточность вооружения — там люди не совсем в курсе наших возможностей…
— Упс, сей момент — хлопнул себя по лбу Михалыч, — и полез в будку разоружаться.
