Следом за собой пароход тащил сбитую из грубых досок баржу, предназначенную для перевозки лошадей, верблюдов, а также пассажиров второго и третьего классов. Люди прихватили с собой циновки, на которых и должны были спать прямо на палубе.
В столовой на пароходе в восемь часок накрывали табльдот. Кроме О'Коннелла, все явившиеся пассажиры были в вечерних костюмах. Гостей элегантно обслуживали официанты-нубийцы в белых одеждах с красными кушаками. О'Коннелл сидел за столом вместе с Карнахэнами и не спускал глаз со своего рюкзака. Они ни словом не обмолвились о предстоящей им миссии, предпочитая держать само название «Хамунаптра» при себе из-за множества посторонних. Кроме них за столом находился начальник тюрьмы Хасан, пара миссионеров, несколько коммивояжеров и группа охотников на крупную дичь.
Еда оказалась отменной. Пассажирам были предложены прозрачный бульон со специями, вареная рыба, только что выловленная в Ниле, рагу из дичи, жареная баранина с мятной подливкой, рис, бобы, салат из томатов, пудинг и фрукты...
О'Коннелл с волчьей жадностью принялся поглощать все это, да так торопливо, что Джонатан не удержался и заметил:
– Боже мой, приятель, мне кажется, еще немного, и ты примешься поедать даже скатерть.
– Я рекомендую тебе делать то же самое. Учти, что в пустыне нам такого ужина никто не предложит.
Джонатан на секунду задумался и последовал совету О'Коннелла.
После ужина Рик вышел на нижнюю палубу и некоторое время любовался луной, которая в свою очередь наслаждалась собственным отражением в переливающихся и сверкающих водах Нила. По обоим берегами реки простиралась пустыня, тихая и умиротворенная, цвета слоновой кости. В такие минуты О'Коннелл вспоминал, почему он решил оставить Чикаго и отправиться на поиски приключений. Но в этот момент его словно ужалили, и он поспешил в бар, находившийся в передней части парохода.
За центральным столом, где устроились четверо американцев и Джонатан, полным ходом шла игра в покер. О'Коннелл некоторое время стоял рядом и молча наблюдал за картежниками, положив свой рюкзак у ног. Здесь никто ни с кем не знакомился, так как покер не предусматривал подобных любезностей и утонченных манер. Но очень скоро О'Коннелл и сам догадался, что американцы направлялись на какие-то раскопки. В экспедиции был и египтолог, доктор Чемберлен, мужчина лет пятидесяти, с тонкими белыми усиками и ясными голубыми глазами. С виду он очень походил на профессора университета.
