От чего только, интересно?
— Не заметила опасности, уж извини.
— Он боевик, — так, словно одно это объясняло абсолютно все, заявил Эд. — Они же смотрят на нас свысока! Возомнили о себе невесть что, а сами… Только и могут, что кулаками махать.
— Не надо так, — не сдержалась я.
— Защищаешь его? — поразился теоретик, причем настолько, что про пострадавшую руку забыл, экспрессивно ею взмахнув и даже не поморщившись.
— Никого я не защищаю. Просто это неправда, — нахмурилась я.
Я прекрасно понимала, что Эд зол, но не могла слышать несправедливых слов.
Уже живя у деда, мы с мамой несколько раз ездили к отцу. И в один из наших визитов там, на границе с Леднолесьем, произошло нечто, что навсегда определило мое отношение к боевикам. Я собственными глазами видела, чем им приходится жертвовать.
Прорыв границы. Глухой, сотрясающий землю сигнал тревоги. Жуткие твари, заполнившие улицы… И маленькая непослушная девчонка, удравшая от родителей. Сколько было чародею, вставшему между мной и существом, несколько лет кряду являвшимся мне после этого в кошмарах? Вряд ли больше двадцати пяти.
Если бы не он, я бы погибла. Если бы не я, он бы выжил…
Я до сих пор помнила это. До сих пор. И если бы мне когда-либо пришлось выбирать между чужой жизнью и своей, я вовсе не уверена, что смогла бы гордиться выбором. А ребята с боевого смогли бы. Их этому учат. Это в их крови. Но сейчас, глядя в глаза озлобленного теоретика, я не знала, как объяснить то, что чувствовала, то, что поняла для себя давным-давно и что считала ясным и понятным каждому.
— Просто ты не хочешь видеть эту правду! — рубанул ладонью воздух Эдгар.
— Видимо, она у каждого своя, — вздохнула я, окончательно убедившись, что Риннар лишь слегка потрепал Эда, не причинив ему большого физического вреда. Чего не скажешь о вреде моральном… — В лечебницу все же сходи. Хоть ссадины промоют.
Посчитав свой долг выполненным, я зашагала в обратном направлении.
— Сандера!.. — растерянно позвал Эдгар, но я не обернулась.
Хорошее настроение испарилось, как его и не бывало. Нужно было о многом подумать, вот только думать совершенно не хотелось.
То, что парни подрались из-за меня, было ужасно неправильным, и я вопреки здравому смыслу чувствовала себя виноватой. Хотя, казалось бы, в чем именно? Я не встречаюсь с Эдгаром и не давала никаких обещаний Риннару, а значит, они попросту не вправе втягивать меня в свои разборки.
Вот и пусть оба идут к свиллам. А я в этом участвовать категорически отказываюсь.
