Волк откашлялся, поглядел на созвездие Большой Медведицы, подумал: «Помогайте мне, звезды», — и повел рассказ свой:
«Когда-то звери жили одной семьей — волки, лисы, медведи, зайцы — все вместе. И вздумалось им однажды щи сварить: никогда они ничего вареного не ели. Раздобыли кочан капусты, оставили на полянке Зайца караулить его, а сами пошли сучья собирать.
— Возьмите и меня с собой, — запросился Заяц.
Но звери сказали ему:
— Что ты унести можешь? Прутик какой-нибудь. Сиди уж вон, карауль.
И остался Заяц один на один с кочаном капусты. Похаживает вокруг него, ноздрями шмыгает — вкусно как пахнет. Лапками его пожмет — сочно хрустит то как. Эх, сесть бы сейчас возле него, обхватить коленками и грызть, грызть. Но как сядешь, когда кочан-то не его, общий. Съешь — шуму не оберешься.
Ходит Заяц вокруг капусты. Кочан большой, живот у Зайца маленький. Глотает Заяц слюнки, отмахивается от комаров, разговаривает сам с собой:
— Нашли сидельца. Им там хорошо сучья собирать, у них никакого соблазна нет, а тут вот майся, охраняй, а они, может, даже и спасибо не скажут за это.
И решил тут Заяц, что за верную службу положен ему листок капусты. Взял и съел его. И стал кочан чуть-чуть поменьше а живот у Зайца чуть-чуть
побольше. А звери все не шли, а Заяц все похаживал по полянке да почмокивал:
— М-да. Если у них сила, так они и приказывать могут.
— А если ты маленький? Сказали тебе — карауль. И не поперечишь, приневолили.
И вдруг решительно шагнул к капусте:
— Чего это я самого себя томить буду? Есть же в этом кочане моя доля? Есть. Так какая разница, когда я ее съем, сейчас или чуть позже?
Прикинул на глазок, сколько должно выпасть на его долю, и съел. И стал кочан еще чуть меньше, а живот у Зайца еще чуть больше.
Сидит Заяц, ножки калачиком, хмурится. Хоть и не больно это у него хорошо получается, но все-таки хмурится. Ворчит:
— Чего они не идут так долго? Тут измаешься, слюной изойдешь, пока они варить соберутся. Да и зачем варить? Капуста и в сыром виде вкусная.
Говорит, а сам все ближе, ближе к вилку подвигается. Придвинулся вплотную и сжевал с него еще несколько листков.
— Я, — говорит, — меньше всех, а маленькому всегда побольше дают.
Так листик по листику и раздел Заяц кочан до самой кочерыжки. И только тут спохватился:
— Что же я наделал?
И слышит, пробирается кто-то сквозь чащу, шебуршит листьями.
— Сейчас мне попадет, — перетрусил Заяц.
Но так как он был умным Зайцем, то не стал дожидаться, когда его бить будут, нырнул в кусты, только его и видели.
