Бобренок показывал, и Серега вел его дальше. Ко мне четыре раза приходил с ним».
Этими словами закончил бобер Павлушка свою сказку, и все согласились с ним, что хвастать отцу зубами сына — это не дело.
— Плохо, когда сосед тебе надоедает, — стал было пояснять бобер, но медведь Спиридон остановил его:
— Говори дальше, Павлушка. Мы ведь и по сказкам поймем, что ты нам сказать хочешь.
Я знаю, что поймете, но ведь — сосед. С ним всю жизнь рядом быть, а он, Серега-то, даже сказки мои слушать не пришел. Но я все равно говорить буду. Слушайте мою вторую сказку:«Жил на озере бобер Серега. Был у него домик, и в домике все было. И вот приходит к нему как-то сосед его, бобер Павлушка, а дело зимой было, приходит и говорит:
— У тебя там не найдется пожевать чего? У себя я подобрал все, а в рощу не выйдешь: снегу навалило — не пройти.
Дал Серега осинку Павлушке. Спросил только:
— Когда отдашь?
— Когда добуду, — сказал Павлушка и унес осинку к себе.
А Серега ходил после этого по знакомым и говорил всем:.
— Мне Павлушка осинку должен.
Весной Павлушка забыл про долг свой. Не вспомнил о нем и осенью, а зимой постучался к нему Серега и спросил:
— Ну, когда должок отдавать будешь?
И схватился Павлушка за голову:
— Как же это я забыть мог. И отдавать сейчас нечего. Может, ты еще подождешь немного?
— Что ж, могу и подождать, — сказал Серега.
И ходил он опять по знакомым и говорил всем:
— А сосед-то мой, Павлушка, все еще должен осинку мне.
Все уже знали, что Павлушка Сереге осинку должен. И спрашивали при встрече:
— Не отдал?
— Пока нет, — вздыхал Серега, и все ему сочувствовали.
И Сереге было приятно, что ему сочувствуют. Зато соседу его, бобру Павлушке, покоя не было. Кто ни встретит, обязательно спросит:
— Не отдал ты еще соседу долг свой?
— Пока нет, — говорил Павлушка.
— И все качали головами:
— Да-а. И Павлушке было стыдно. И не выдержал он однажды, отобрал у детей последнюю осинку и отнес Сереге.
И поскучнела сразу у бобра Сереги жизнь, незачем стало ему ходить по соседям, не о чем стало говорить с ними при встрече. Худеть даже Серега от тоски начал. Опостылело ему все. Взял он осинку и пошел к Павлушке.
— Может, ты подождешь пока отдавать ее мне.
И такими он печальными глазами глядел на соседа, что тому даже жалко его стало.
— Что ж, — говорит, — ты долго ждал, пока я отдам тебе. Могу и я подождать отдавать тебе.
И принял назад от Сереги осинку. И ходит теперь Серега по знакомым и говорит всем:
