Cо своего столба под проволокой я наблюдал за этим заездом и, будучи "в курсе", видел, как "копчёный" придерживал лошадь. Он был вынужден. Эта лошадь привыкла побеждать и ей хотелось снова выиграть. Между лошадью и жокеем завязалась борьба. Я опасался, что остальные, возможно судьи, заметят, что делает "копчёный". Он плохо начал, но лошадь наверстала это по внешней стороне первой прямой, затем он повёл и так держал, не торопясь, вдоль дальней прямой. Ссора началась на дальнем повороте. Голова лошади дважды взметнулась, как бы затем, чтобы перехватить удила, но "копчёный" придержал её, и в начале последней прямой он уже ехал в куче. Там конь вдруг освободился на некоторое время и поплыл вперёд, легко и свободно, догоняя лидеров, только "копчёный" прижимал его к бровке, и он не мог прорваться вперёд. А когда он выдвинулся на последний рывок, уже было слишком поздно. "Копчёный" крепко держал его, он не мог догнать их и под проволокой оказался третьим. Намеченная к победе лошадь была первой.
После этого заезда мне не хотелось уж идти и смотреть на лошадей. Я тихо сидел и смотрел, как наш любимец возвращается сердито грызя удила и, как мне показалось, сбитый с толку, к судейской ложе. Когда "копчёный" поднял свой кнут перед судьями и получил разрешение спешиться, чтобы пройти взвешивание, и спрыгнул с коня, представьте себе, конь повернул голову и посмотрел на него. Он глянул только раз, но я заметил, что "копчёный" не откликнулся на взгляд, он повернулся и, схватив седло, побежал взвешиваться. Ему было стыдно перед лошадью. А лошади, я уверен, было стыдно перед зрителями. Она пошла домой понурив голову, грызя удила, и когда конюхи начали чистить её, она стала лягаться.
Некоторое время спустя я оправился и пошёл в конюшню искать "копчёного". Его не было видно нигде, а конюх, видя моё положение, подмигнул и кивнул головой в сторону задней части, а там, в глубине конюшни, "копчёный" плакал.
- Да, всегда так, - всхлипнул он, когда я подошёл ближе. - Это хорошее дело для белых, негр просто не в счёт, но как быть с конём! Конь ведь джентльмен, малыш.
Ему больно проиграть гонку, это ломает его ... навсегда... проиграть гонку. Ты бы только видел, как он посмотрел на меня, когда я спешился. Мне пришлось смыться с его глаз долой, и я теперь не знаю, как я буду снова смотреть ему в глаза.
Я стал терять интерес к скачкам. Скачки оказались вовсе не тем, чем они обещали стать, и мостовой обходчик, с которым я посоветовался, ничем не мог мне помочь.
