Четыре: Земляне не могли наблюдать за Найтитианской цивилизацией изнутри.
Изнутри… волна клаустрофобии захлестнула Харли когда он понял, что все эти известные ему факты никак не связаны с их маленьким внутренним мирком. Он не знал как, но эта информация поступила извне, из беспредельной, никем из них не виданной неизвестности. Он вообразил звездную бездну, людей и чудовищ плавающиих в невесомости и сражающихся друг с другом и быстро прогнал это видение. Эти мысли не гармонировали со спокойствием его компаньонов — но если они никогда даже не заговаривали о внешнем мире, то думали ли они о нем?
Харли беспокойно ходил по комнате — паркет поскрипывал в такт его неуверенным шагам. Он зашел в биллиардную. Мучаясь от противоречивых устремлений он пальцем толкал шары по зеленому полю. Белые сферы сталкивались и разлетались в разные стороны. Точно так же работали две части его мозга. Противоречия: он должен остаться здесь и подчиниться; он должен не оставаться здесь (Харли не помнил себя вне дома, поэтому не смог лучше сформулировать вторую мысль). Другая причина беспокойства состояла в том, что «здесь» и «не здесь» виделись ему не частями единого целого, но наоборот, двумя противоречиями.
Шары лениво падали в лузы. Харли решился. Сегодня ночью он не будет спать.
* * *
Они приходили из разных частей дома чтобы выпить перед сном. Не договариваясь, отложили карты на потом — в конце концов, этого «потом» у них было предостаточно.
Они разговаривали о заполнявших день мелочах, о макете одной из комнат который строил Кальвин и меблировала Мэй, о неисправности в верхнем коридоре, где освещение включалось слишком медленно. Они были марионетками. Снова пришло время спать и кто знает, какие сны придут сегодня. Но они будут спать. Харли знал — и спрашивал себя знают ли об этом остальные — что вместе с темнотой, которая сгущается как только они укладываются в кровать, приходить беспрекословная команда спать.
Он напряженно стоял в дверном проеме своей спальни, ясно осознавая непривычность своего поведения. Кровь застучала в висках и он приложил к голове холодную руку. Он слышал как остальные, один за другим, расходились по своим комнатам. Пайф пожелал ему спокойной ночи, Харли ответил тем же. Стало тихо.
Наконец! Когда Харли нервно шагнул в коридор, свет последовал за ним. Да, он запаздывал — и включался как-то неохотно. Сердце стучало словно насос. Он совершал преступление. Он не знал что сделает, что может случиться, но знал, что он преступник. Он преодолел принуждение спать. Теперь необходимо спрятаться и подождать.
