Мюррей отвернулся и нахмурил брови, словно что-то мучило его.
— Боюсь, у Аллана ничего не вышло, — наконец произнес он.
— Что ты имеешь в виду, говоря «ничего не вышло»?
Мюррей резко повернулся к нему, и слова вдруг хлынули потоком: Слушай, Тони, может, тебе трудно будет понять все это сразу. У нас там ничего не вышло, ты знаешь. Мы чудом спаслись. Когда ты упал, я подхватил тебя и взвалил на плечо. Аллан закричал, чтобы я бросил тебя и спасался сам. Это была просто минутная паника, я думаю. Он хотел оставить тебя роскам. Я приказал прикрывать ему наше отступление, и в следующую же секунду он направил свой пистолет мне прямо в лицо со словами, что убьет меня, если я тебя не брошу.
— Аллан! — запротестовал Тони. — Это сказал Аддан?
— Ты имеешь представление о том, что такое паника? — спросил Мюррей. Существуют ситуации, когда абсолютно теряешь контроль над собой и не помнишь и не понимаешь, что говоришь и делаешь. Когда же я увидел пистолет Аллана у своего лица и почувствовал, что роски приближаются сзади, я… я тоже потерял контроль над собой!
Мюррей весь напрягся — Тони никогда не видел его таким… У него вдруг пересохло во рту, и он хрипло спросил:
— Что ты сделал, Мюррей?
Они скользили в пространстве — холодном, опасном пространстве, безразличном к словам Мюррея:
— Я убил Аллана. Пуля попала ему в живот.
Тони застыл. Что он мог сделать — разве что бессильно размахивать кулаками — механическим и обыкновенным.
— А что еще оставалось? — беспощадно продолжал Мюррей, схватив Тони за кулак. — Послушай меня, Тонн, неужели я должен был бросить тебя — там, на Луне? Никто не знал, что мы будем в Секторе 101, по крайней мере, официального разрешения не было. Подумай, как бы мы себя чувствовали, если бы, придя в себя, увидели вокруг росков, отнюдь не склонных к жалости? Я сделал единственно возможную вещь. Аллан Конлиф взбунтовался, и я как капитан покончил с мятежом прямо на месте. Вот и все.
— Но я знаю Аллана! — вскричал Тони. — Как он мог… он не такой человек, чтобы…
— Чужая душа — потемки! — тоже закричал Мюррей.
Лицо его потемнело, ярость расписала его пятнами лихорадочного румянца.
— Мы даже не знаем самих себя. В момент опасности в нас пробуждается что-то такое… о чем мы и не подозреваем. Вот что произошло с Алланом. А сейчас заткнись и подумай… Надеюсь, ты поймешь, я сделал все, что мог.
Он стремительно пересек каюту и выскочил за дверь.
Тони остался один.
Он лежал, не двигаясь, вспоминая все с самого начала. Он никак не мог поверить ни в то, что его друг мертв, ни в то, что он потерял контроль над собой. Но ничего другого ему не оставалось. В конце концов, между Мюрреем и Алланом всегда существовало некое соперничество. Возможно, в эти пугающие секунды в темноте оно прорвалось наружу.
