Одним прыжком легко перескочил
Ров, окружавший Троицы обитель,
Затем ограду рая сокрушил
И скинии палатку повалил.
О стыд! О грех! Язычники сначала
Колотят все Господства и Начала,
Все девять знатных ангельских чинов.
Повержены Престолы - что за страсти!
Побеждены на этот раз и Власти,
Дождались даже Силы тумаков...
С охраной Троицы, однако же, нет сладу:
Одной рукой держась за балюстраду,
От наседавших на алтарь врагов
Другой рукою стражи отбивались.
Язычники хитрее оказались:
Швыряться стали... Знаете ли, чем?
Кудрявых Херувимов головами,
Которые витали в этом храме.
Охрана разбегается... Затем
В алтарь они пробрались, к духам тем,
Что день и ночь горят, неугасимы,
Задули их... Прощайте, Серафимы!
Увы, погас сиянья ореол...
На голубя кидается орел.
С бедняжкою расправился он круто,
И клочьями летел по ветру пух,
И мне Святой сам признавался дух,
Что здорово он струсил той минутой.
Волк Фенрис - тот, оскалив зубы люто,
Схватил ягненка, словно воробья.
"Тебя едят? Попробую и я!"
Божественные кости захрустели...
А Один на Марию кинул взор
(О бедная! Глаза бы не глядели!)
Кощунственную руку он простер
И выругался. - "Девка миловидна!
Красотка, эй! По праву ты моя.
Напрасно прикрываешься, тая
То, что у вас зовется "место стыдно"".
Бледнея, сходит с трона Бог-отец.
Решил удрать он, на худой конец.
Но за рукав схватил его Юпитер,
И бороду холеную рванул...
"Не рвите! О, не рвите! Караул!
Послушайте! - (слезу Всевышний вытер)
Поистине, я этим алтарем
Не дорожу: ведь мало проку в нем.
И ладан весь отдам без сожаленья,
Лишь бороду не трогайте мою!"
Но враг, смеясь, без всякого стесненья
За клоком клок рвал бороду сию...
При виде святотатственного дела
Отчаяние всеми овладело.
В молчании, повергнутые ниц,
Ждут гибели уныло горемыки.
Вдруг раздались восторженные крики.
Да что случилось? Тучен, краснолиц,
Является монах. Его фигура
Знакома всем: на темени-тонзура,
Веревка вместо пояса. Несли,
Пыхтя, его шесть ангелов с земли.
Монах сей был (я думаю, вам ясно?)
Святой Приап. Он молвил громогласно:
"Довольно драться! Эй вы, дурачье!
Вас люди рассудили. Хорошо ли
Иль плохо - это дело не мое.
Язычники, смиритесь поневоле!
Принес я императорский указ:
Вас упразднили, вот и весь вам сказ.
Соперникам немедля уступите
Наследство их, законное вполне.
Конец войне! Вы верить не хотите?
Взглянувши вниз, поверите вы мне".
Он не солгал. Уже по всей стране
Указ, им принесенный, выполняли:
