— Было приятно работать с тобой, Майкл. Нам всем было приятно с тобой работать. — Он произнес это с неожиданной искренностью. И пошел дальше.
Или не с искренностью и не с неожиданной, а так полагается.
Или этот парень все-таки имел в виду то, что сказал.
Иду обратно к своим черным знакомым сообщить новость. Мне плевать, взяли меня или не взяли. Просто хочется с ними поболтать.
Путь перегораживает латиноамериканец, с которым была стычка в каморке. Выглядит не агрессивно, только встревоженный. За ним стоит войско испанцев. Он посыльный от вражеского полка — ему нужно выведать секретную боевую новость и сообщить своим.
— Приняли? — спрашивает. Интонация новая, как будто того, что произошло между нами, не было вовсе.
Я вижу, он не обижен. И вдруг понимаю, что такие вещи, как моя победа или оскорбления от черных, значат для него неизмеримо меньше, чем для людей моего склада. Он вообще относится к жизни по-иному: что для меня событие, он и не заметит.
Открытие вызывает у меня бурный приступ симпатии к нему.
— Это не важно, — хлопаю по плечу. — Важно, что день вошел в мою биографию.
Вошел — и закончился. Какое-то время я еще околачиваюсь возле черных. И вижу, что эти прошедшие часы их очень мало трогают. Совсем другое дело — меня.
* * *
Малик насчет моей работы ничего не сказал. В восторге не был точно. Я был. Я был на седьмом небе. Моя первая работа. Правда, на второй день я ее лишился. Ожидаемо: почти вся наша зарплата шла Добряку и Марио, им дела не было, хорошо ты работаешь там, куда они тебя посылают, или нет. Так что каждое утро мы с командой охотников за вечерней порцией крэка ехали в метро в Нью-Джерси и ждали микроавтобус, который отвезет на новый объект. Он всегда опаздывал. Подъезжал, когда другие переставали прибывать и на площади было уже пусто.
За рулем неизменно сидел какой-нибудь черный паренек, вида настолько юного, что появлялись сомнения, есть ли у него водительские права. Я обычно забирался на заднее сиденье и, развалясь, наблюдал за индустриальным пейзажем — десятки километров без единого жилого здания. Или уставлялся на надежные затылки черной компании, наполнявшей маленький салон. И мою душу — уютным чувством.
Все как один водители курили сигареты «Ньюпорт». Они вдыхали и выдыхали дым полной грудью, как будто это была фили блант с марихуаной[1]. Нас окутывали клубы дыма, и хотя водитель впереди курил табак, до меня доносился еле различимый запах анаши. Отдаленно — очень, не буду врать, отдаленно — напоминающий запах раздавленного скунса.
