— А чего не понять? Странно — от слова «странник». Ты всю ночь странствовал.
Он обнажил то, что осталось от зубов:
— А что, ты еще думал, значит «триповать»? Трип — путешествие.
Я хотел спросить, странствует ли он по жизни, но сцена была абсолютно завершенная, любое слово было лишним и все бы испортило. Мы разошлись.
Народу на улицах здорово прибавилось. Нью-Йорк стоял чистый, как стеклышко. Дым из выхлопных труб автомобилей — белый. Люди тоже в белой пелене. Вот какое «странно» имел в виду негр. Странно, когда на душе странно, — как в сказке. Когда на все хочется заглядываться. Меня охватило острое чувство, что я сейчас трипую. Что ЛСДшная трип передалась мне от него. Дух его вселился. Потому и непривычные мысли, и незнакомый город. Правда — странно. Состояние вроде как кто-то спайкс ю. Спайк, подкинуть порошок в напиток. А потом наблюдать, как человек не может допереть, почему у него едет крыша. Со мной сейчас оно самое, да? Беспричинное ощущение восторга. Я испытывал чувство влюбленности. Только не в девушку, а… во все вместе — в мои двадцать лет, в то, что прилетел в Нью-Йорк, в то, что негде жить, что я иду на работу, что не знаю, чем это закончится.
Когда подошел к месту, дверь была закрыта, перед ней толпилось человек тридцать. Меня сразу окликнул какой-то итальянец. Кроме него, я был единственный белый из всех жавшихся от холодка. Он это обозначил — два белых, два представителя европейской расы.
Преувеличенно дружелюбным тоном заверил меня, что совершенно не знает, что мы с ним делаем среди этих доходяг. Подразумевая черных и испанцев. Спросил, сколько дней уже здесь работаю, и, узнав, что ни одного, заорал, что это неважно, мы с ним так и так дадим фору «этим».
— Только посмотри на них, как они гнутся под ветром, словно тростник! Мы-то с тобой это понимаем!
Что именно мы с ним понимаем, не сказал. Был уверен, что я, как белый человек, знаю. Мы с ним.
Сказал мне, чтобы я от него не отходил. Мне вообще не надо беспокоиться — он все возьмет на себя. Есть такие люди: говорят тебе, что и как делать, до того, как узнали первую букву твоего имени. По-моему, они называются лидерами. Я ответил, что сейчас вернусь, и поспешил смыться к моим черным братьям. Выглядели они действительно невзрачно. Подуставший, презирающий жизненные ценности народ. Такую, в частности, ценность, как поход к дантисту. В особенности же ту, что называется работой.
Когда я к ним присоединился — выразив тем самым солидарность, — было не заметно, что черные ребята у дверей чувствуют себя мне обязанными и собираются благодарить. Пожимать руку за то, что я начал вместе с ними толкаться, дожидаясь своей очереди. Глядели мимо меня, не подозревали, что есть такой.
