Глаза прячет и глуховато:
— Вечно тебя заносит, как тех ивановских придурков.
Об этих водилах из знаменитого Иванова я как-то брату рассказал.
Пришлось с ними ночевать на трассе. Остановились за городом. Машины рядом поставили, костер развели, ужин готовить начинаем. Смотрю, один под «КамАЗ» полез ни с того ни с сего, кардан начинает откручивать. «Зачем?» — спрашиваю. «Подопью — поеду», — отвечает. Второй молчком у костерка сидит. Поужинали. Само собой — по рюмке выпили. Спать пора укладываться. Этот, который кардан открутил, в машину залезает, заводит и газовать начинает на всю катушку, рулем крутит, сигналит время от времени — едет... Второй куртку натягивает. «Ты куда на ночь глядя?» — спрашиваю. «Пойду похлопочу», — отвечает и в темноте исчезает. Сижу у костра, звезды в небе считаю и не знаю, что делать. Один — газует, второй — черт знает где... Наконец через час второй возвращается. С фингалами, в синяках, избитый на яблоко горькое... Подходит к машине, кабину открывает и говорит первому: «Тормози, приехали...» И действительно, первый машину глушит, спрашивает: «А ты похлопотал?» — «Похлопотал», — отвечает второй. «Ну, тогда спать давай укладываться...»
Смотрю на брата и — не до смеха мне. Исхудавший после операции на сердце, он никуда особо не может пойти, и для него рыбалка сейчас — единственное избавление от этого ужаса холодного, который неожиданно ни с того ни с сего накатывает на всех сердечников. По самому краешку жизни ходит. И что думает он, чем утешает и оправдывает дни прожитые?
И он еще куда-то лезет... Здесь здоровье лошадиное нужно иметь...
Глядя на ключи от машины, брат все так же негромко, на меня глаз не поднимая:
— Дома сидел бы, горя не зная...
— Ничего, все в жизни познать надо, — отвечаю и в окно смотрю. А там во дворе в песочнице мальчик лет трех играет. Рядом на лавочке мама сидит, газету читает. Время от времени глазками туда-сюда стреляет. Ногтики на ножках крашеные, причесочка, фигурка — все как положено. Такие красавицы годика три как посидят с малышом в своей квартире, потом голодными тигрицами на улицу вылетают... Ничего, — повторяю брату, — все в жизни познать надо. Мой дружок в шестьдесят женился на двадцатилетней.
— Ну и как, нажился? — за спиной слышу.
Вспоминаю анекдот про пожар, испепеливший и дом, и сарай — все дотла, и хозяина, который, на пепелище стоя, хвастался соседям: «Но ведь и мыши сгорели...»
И говорю:
— Зато свадьба была хорошая. Я на той свадьбе был. Два дня пел, плясал, ноги отбил... На всю жизнь запомню... Молодой на свадьбе деревянную скалку подарил. Показал, как пользоваться... Что с нее возьмешь, — неопытная еще, неумеха... А скалка подходящая. Ударишь один раз по глупому лбу — две недели синяк не проходит...
