— Скажите, Вы Чердаченко давно видели?
На что тот молча почесав пальцем не бритую щёку недоумевающе посмотрел на Беззубого.
— Намёк понял, — без раскачки встрял в разговор Изюм, — трэба добавить. А что делать? Хозяин — барин, хочет говорит, хочет — нет. Я же предупреждал — пока разговорится, много водки утекёт.
— Течёт река Волга-а-а, течёт река Волга-а-а, а мне семнадцать л-е-ет…», — неожиданно затянул пьянеющий на глазах Леонид Константинович.
— Во, Шопен, даёт! — хитро переглянулся молодой с наставником.
— Дебатов нет. Плачу, только быстро, поезд не ждёт, — оборвав свою песенную цитату развязно произнёс Пунцов и протянул не считая деньги, затем громче прежнего затянул — «Голубой вагон бежит качается, скорый поезд набирает ход, ах, как жаль, что этот день кончается, лучше б он тянулся целый го-од…»
В быстром темпе обернувшегося из магазина молодого встретила лирическая картина. На стволе лежащего дерева сидела троица, двое из неё с надрывом пели, а третий при галстуке, не придавая значения мелодии как то странно дирижировал, по хитрому взмахивая руками и загибая пальцы. Увидев посыльного трио дружно зааплодировало.
Пока Пунцов пил положенную ему дозу сорокоградусной, Беззубый глядя в глаза недавнего дирижёра беззвучно, изображая губами буквы, спросил:
— Ты что, глухонемой?
На что тот благодарный за неожиданный праздник радостно положительно закивал.
— А не врёшь? — тем же манером усомнился Изюм и получил в ответ отрицательное мотание головой.
Уловивший смысл тайного разговора, Васёк с трудом сдерживая вырывающийся смех, наливал водку в стакан. Леонид Константинович заметив перешёптывание резонно спросил с трудом сохраняя правильную дикцию.
— Что за разговорчики-чики-чики в строю?
— Всё ништяк, он мне сказал, что пока говорить ничего не будет, а как допьём, всё тебе без нас расскажет. Лады? — обрисовал перспективы прилично набравшийся Беззубый.
— Ладушки — ладушки, где были? У бабушки…, - в знак согласия замузицировал пьяный вдрызг внештатный оперативник, потянувшись за водкой.
Пока кое-кто по личной инициативе, на свежем воздухе, в тени зелени, вёл поиск преступника, рискуя здоровьем и швыряя на ветер денежный неприкосновенный запас семьи, Нина Юрьевна в душном кабинете вела допрос уже пойманного вместе с напарником на месте преступления преступника. В конце концов, они делали общее дело в меру своих сил и возможностей, один без охраны на улице, и другая, под защитой вооружённого конвоя, вставляли палки в колёса распоясавшейся преступности.
