— Вот настанет время — и ты все поймешь сама, — улыбнулась одними уголками губ старая нянюшка.
— Когда думаю о нем, кажется, что не смогу выдержать больше ни дня разлуки, — с жаром начала говорить девушка, чувствуя, как от торопливо зазвучавших слов образуется горячий комок в груди, как всегда бывало при мыслях о любимом. — Невозможно даже представить, что мы не сможем быть вместе, кажется, я могу перевернуть и небо, и землю ради встречи с ним. Разве это может быть чем-то иным, кроме как любовью?
— Какая ты у меня еще маленькая, — и вновь пылкий девичий порыв был встречен все понимающей улыбкой. Старая женщина перегнулась, чтобы морщинистой рукой нежно заправить огненно-рыжие пряди, своевольно выбившиеся из прически воспитанницы. — Когда ты встретишь на своем пути ту самую настоящую любовь, то все поймешь без лишних слов.
— И как же мне тогда узнать её? — поразмыслив, задала новый вопрос девушка. Все внутри протестовало от слов старой женщины, но мудрая Ниньи редко когда ошибалась.
— Любовь — это не тогда, когда сердце разрывается из-за другого человека, — медленно покачала головой собеседница. — Любовь — когда оно рвется ему навстречу. Когда счастье того, другого, вдруг становится важнее собственного. И когда можно добровольно отречься, согласиться на разлуку, на расставание, даже уйти. Уйти, понимая, что эта боль окажется меньшим злом.
— Это не любовь, — медленно протянула Эллери, и в зеленых глазах мелькнуло разочарование. — А сплошное самоистязание. Я никогда не смогу этого понять.
— Я надеюсь, девочка моя, — во взгляде старой няньки мелькнула нежность. — Что тебе никогда и не придется испытать на себе эту сторону любви.
Девушка не ответила, с головой погрузившись в размышления.
Нет, ее чувства к Майину не могли быть ничем иным, кроме как любовью! Ведь разве решилась бы она сбежать из дворца, покинуть родной и привычный дом ради чего-то другого? Осмелилась бы пойти против желания отца, уже подобравшего ей жениха и даже распорядившегося начать приготовления к свадьбе?
При взметнувшихся воспоминаниях об отце плечи девушки поникли.
Пусть они никогда не были особо близки, отец всегда был той самой надежной опорой, олицетворением постоянства и безопасности. Конечно, с детских лет она прекрасно знала, что однажды ей предстоит покинуть дом, отправиться в чужую страну, стать частью другой семьи — но никогда в голову девушки не приходила мысль, что избранный отцом жених будет старше ее саму на несколько десятков лет. В момент, когда отец торжественно объявил о своем решении и назвал заветное имя будущего супруга, в голове Эллери мелькнуло столько непристойных выражений, что ее учителя умерли бы со стыда, узнав об этом.
