Так прошел еще где-то час, и Роуз, которая сверху, из-за спины мужчины, не могла видеть, что именно он там делает, облокотилась на стену, вытянув ноги вперед, и принялась ждать. Неизвестно, сколько еще прошло времени, прежде чем мысли женщины, унесенные далеко за пределы сарая, этого города, да и вообще, должно быть, всей Англии, прорезал четкий короткий звук поворачивающейся сердцевины снизу. Звук возвещал о том, что замок наконец-то поддался.
Через мгновение она была уже внизу, глядя на улыбающегося и зардевшегося от гордости Марка. По краям дверцы были встроены две складные железные ручки. В глазах напарников растворилась былая усталость и безнадежность, наполняя их торжествующим блеском и каким-то заговорщическим удовольствием. Живот щекотало волнительное предвкушение. Вот, прямо сейчас, они узнают, возможно, один из самых опасных и загадочных секретов столетия! Такова манящая и привлекательная особенность всех секретов, суть которых состоит в том, чтобы, преодолевая трудности, рискуя быть втянутым в опасные приключения, раскрывать их, наслаждаясь сокровищем, ослепляющим драгоценным светом своего искателя.
Глубоко вздохнув, они вдвоем взялись за ручки тяжелой дверцы и медленно приподняли ее. Открыв до конца, напарники увидели полностью черное пространство и растворяющуюся в кромешной темноте деревянную белую лестницу, подведенную к самому люку. Сперва двое не двигались, боясь потревожить молчание, накалено кричащее вокруг, и лишь пристально всматривались в глубину. Неожиданно напротив лестницы, где-то немного вдалеке, послышались железный звон и сдавленный, будто бы приглушенный кашель. Тело женщины покрылось мурашками, а молодой человек замер на месте как вкопанный, вжавшись руками в кромку, обрамлявшую отверстие, так сильно, что кровь от его белых пальцев, отхлынув, превратила их в ледяной белый цвет.
Он потянулся за фонариком, как вдруг что-то большое и черное, похожее на какую-то ткань, зашевелилось где-то напротив лестницы, куда совершенно не доходил свет. Железный звон стал острее, и хрипы, похожие на человеческие, приковали безмолвных свидетелей картины, словно гвоздями, к полу. Марк на ощупь взял фонарик, не сводя глаз с черного пространства, включил его и дрожащими руками принялся освещать все по очереди, начиная с самой лестницы. Роуз вцепилась руками в его плечо, замирая от ужаса. Неровная и дрожащая дорожка от света фонарика медленно проскользила по лестнице, уткнулась в бетонный пол и потихоньку направилась к месту, откуда раздавались звуки.
