Ретдис молча отвёл взгляд в сторону.
— Кажется, это моя вина, — продолжил Кратов, — и я приношу вам свои извинения.
В ответ последовал сдержанный кивок.
— Чем сейчас занимаются ваши люди?
— Думают.
— Что ж, — согласился Кратов, — тоже работа.
— Я не могу заставить их биться головой о стенку.
— Да-а, — протянул Кратов и кисло поморщился. — С вами не соскучишься. Может быть, мы всё-таки отложим шпаги в сторону?
Ретдис посмотрел на Кратова тяжёлым, но открытым взглядом.
— Тогда давайте говорить по-существу.
— Договорились, — кивнул Кратов. — Итак, как я понял из нашего разговора, все известные способы связи не годятся?
— Современные. Современные способы связи. Известных же способов существует необъятное множество, даже если исключить из их числа такие, как там-там, пневмопочта и им подобные.
— Известные… — Кратов зажмурился и принялся усиленно растирать виски. За прошедшую неделю ему приходилось спать не более двух-трёх часов в сутки. — Кстати, а почему вы рассматриваете только современные способы связи?
— Мы исходим не столько из своих возможностей, сколько из возможностей «Шпигеля», а они более ограничены, чем наши.
— Послушайте, Ретдис, — задумчиво проговорил Кратов, — если не ошибаюсь, то на «Шпигеле» есть прекрасная оптическая аппаратура, разрешающая способность которой в принципе может позволить любоваться порами на наших носах…
Ретдис покачал головой.
— Уже пробовали?
— Теоретически. К сожалению, проявившаяся в условиях искривлённого пространства дисперсия света настолько чудовищна, что нам пришлось бы рисовать буквы высотой в сотни метров.
— Так в чём дело? Разве у нас нет подходящей площади? Пишите на снегу!
— Боюсь, что время упущено. Прошло восемь дней. Они вряд ли рассматривают нас в оптику. Впрочем, если мы даже не найдём способа связи, надеюсь, что они сами догадаются спуститься на Снежану в разведывательной шлюпке.
Кратов остолбенел. На мгновенье он потерял дар речи, но тут же взорвался.
— Да вы что, так до сих пор и не поняли, что ваша группа для того и создана, чтобы этого как раз и не допустить? Шлюпка может совершить только один рейс: сюда и обратно. Других кораблей у нас нет и горючего тоже. И если они прилетят до того, как мы найдём способ связаться с ними, то только для выяснения сложившейся ситуации. И очень мало надежды, что спустятся они всем экипажем. Тем самым оставшиеся на станции займут места, предназначенные для детей. Теперь вы понимаете, почему нам так нужна связь?
