Не все было гладко, немало времени мы помучились с клеями — как их, эти блоки, скреплять, в самом деле? — но в конце концов секцию все же построили. С виду это был причудливый домик-аквариум, как две капли похожий на стеклянные сооружения, которые появляются время от времени в парках и на бульварах, зазывая своими прозрачными стенами выпить чашку кофе, отблагодарить за шашлык… С той лишь, правда, разницей, что наш домик-аквариум был все же непрозрачный. Хотя, с другой стороны, из него-то было видно все!
Однажды я Ольгу Михайловну застал в домике несколько смущенной. Она сидела посреди комнаты (если это причудливое, со скошенными гранями помещение можно только назвать комнатой), рядом с ней на полу сидел Ленчик… Впрочем, на него я в тот момент внимания не обратил — удивляла меня лишь Ольга Михайловна, и только позже, уже у себя в БНТИ, я сообразил, что… Что-то произошло. Трудно вот так сразу разобраться в ворохе вдруг поднявшихся мыслей, каких-то полузабытых эпизодов, разговоров, шепотков даже… Раза два я их встречал на улице, идут рядом, в руках Леонида, к моему удивлению, ее сумка… Поздоровался, а… прошли, словно и не слышали. И второй раз примерно то же. И поползли, поползли по коридорам института всякие слушки и разговорчики… Мерзко все это слышать. Хорошо ей в обществе Леонида, я же это вижу, ну и ладно. Должен же человек хоть где-то, хоть рядом с кем-то душой отдыхать. И вот там, в «хрустальном домике», как окрестили наше сооружение лаборанты-стройматериаловцы, они тоже часто бывали вместе — как всегда, молчали или Леонид что-то рассказывал вполголоса, только ей, а она… У нее всегда был такой вид, что дремлет. Такое отсутствующе-печальное выражение: глаза полуприкрыты, руки под мышками, легкая блуждающая улыбка, сидит, откинувшись на спинку стула или скамьи… Отдыхает, одним словом. А на этот раз… А может, мне все это примерещилось? Слухи, шепотки тут всякие по коридорам… И не хочешь, а начнет в голову лезть всякая мерзость.
— Володя? — удивленно подняла она голову, как будто я с Луны свалился. — А, Володя… Проходи, проходи… — Вытащила из кармана кофты сигареты и протянула мне. Себе тоже взяла, размяла, сунула в рот, передвинула в уголок и рассмеялась:
— Здесь, Володя, курить нельзя. Спрячьте сигарету.
— Почему? — оглянулся я.
— Испортите першпективу, — улыбнулась она, обводя вокруг себя рукой.
Теперь я огляделся повнимательней и наконец-то кое-что понял. Стены у домика не то что прозрачные, а… просвечивающие. Светло-голубые. Впрочем, цвет их определить с первого взгляда невозможно — меняющийся какой-то.
