— Я вам скажу… Страшно слушать моего хозяина. Мы должны, сказал он недавно, развивать технику обезлюживания… Я спросил его: что он под этим подразумевает? А он, приняв мою пилюльку, сказал так… Под обезлюживанием он имеет в виду устранение целых расовых единиц…
— Плюньте на него! — засмеялся сосед. — Это он шутит.
— Нет, нет! Он не шутит… Мне об этом говорил некий спец. Он, конечно, хитрун. Он пришел ко мне, чтобы я как-то перед ним открылся. Тогда бы он доложил, что я не твердый в принципах… Я узнал, что этот спец выдает себя за другого. У меня есть друзья. Они мне сразу докладывают, чтобы я замолвил словечко перед фюрером… Ведь я нахожусь всегда с ним. Когда он больной, он слушает меня, как ребенок. И тогда я кое за кого прошу… И эти люди мне в ответ сразу звонят, если что-то на меня бог посылает злое.
— Вы — еврей?
— Что?! Я не еврей… И мне не грозит устранение…
— Идем в постель, Морель! Идем… Завтра нам рано надо вставать. Мы поедем завтра покупать фирму. Я ее присмотрел для себя. Но я отдам ее вам. Вы не еврей. Я тоже не еврей. Мы с вами сговоримся.
Морель проснулся в этот раз глубокой ночью. Где он? Зачем он здесь? Он ничего не помнил, что говорил за столом. Почему так за ним здесь ухаживают?
Он почему-то вспомнил того «спеца» из жарких песков. Дудки! Он знал, что этот «спец» только что вернулся из России. «Спец» эмигрировал туда в тридцать третьем, жил там и на чем-то попался. НКВД заставило его, наверное, заговорить. Этим «спецом» они подкапывались к Морелю. У него же, Мореля, все чисто с лекарствами! Ведь помогает Гитлеру его лечение. Что же они хотят от Мореля? Они тоже, как этот знакомый, считают его евреем. Еврей не может лечить Гитлера, не может! Уже ясно, что Гитлер хочет уничтожить всех евреев. Уничтожит он и Мореля. Доберется до него.
Он услышал шаги и насторожился.
Вошел хозяин дома.
— Я не знал, что вы не спите. Ворочаетесь, сопите…
— Алкоголь вышел, — вздохнул Морель. — Зачем вы назвали меня вчера евреем?
— Теодор, я видел, как вешают и правых, и левых… Ни к тем, ни к этим я лично примыкать не собираюсь. Надо думать о себе, Морель… Ваш хозяин, как вы его называете, однажды проснувшись в неудовольствии от того, что ваше лекарство не помогло ему громко хлопнуть газами, скопившимися в желудке, решит: как специалист — вы дерьмо. Он вспомнит, что ему подсказывают советники разного калибра. Они, Морель, — это видно из газет, считают вас евреем… Вот я заготовил документ, подпишите его. Это что касается покупки фирмы…
