И я с чистой совестью пообещала себе, что буду стараться вести чистый и добродетельный образ жизни.
На следующий день, вновь проснувшись ни свет, ни заря и в очередной раз обнаружив, что мне решительно нечем заняться, я, немного побродив по дому и старательно воздерживаясь ото всего, что имело хотя бы отдаленное отношение к цветам, отправилась на прогулку. И вновь столкнулась с пастором в районе Кэтс-Клаф.
– Мисс Уитерсби. – Он поспешно сорвал с головы шляпу и прижал ее к груди.
– Должна признаться, мистер Хопкинс-Уайт, что ваша вчерашняя проповедь доставила мне искреннее наслаждение.
Он едва заметно расслабился, и напряжение начало покидать его:
– Благодарю вас.
– Я и представить себе не могла, что вы настолько… что вы…
– Что я могу быть таким красноречивым?
Я рассмеялась, а он улыбнулся:
– Моя супруга тоже так говорит. То есть, говорила. Она уверяла, что я покорил ее чтением псалмов и описанием Царствия Небесного, которые дарил ей вместо букетов цветов, и мечтами о райской жизни, а не земными благами.
Он вцепился в ремень своего футляра для сбора образцов, причем сжимал его так сильно, что костяшки пальцев у него побелели, а кончики их подрагивали.
– Она никогда и ни о чем меня не просила, но я пообещал ей, что она будет мною гордиться и что я стану достойным служителем церкви. И я старался. – Он приподнял за ремень свой металлический футляр. – Вы сами видите, что я стараюсь до сих пор.
– Вижу.
– Должен признаться, это очень утомительно – рыскать по окрестностям в поисках цветов, которых ты никогда раньше не видел. Впрочем, не мне вам об этом рассказывать. Ваш отец посвятил этому всю жизнь. И, как вы сами говорили, тоже обожаете цветы.
– Так оно и есть.
Он вздохнул.
– Я уже добился первых успехов, пусть и весьма скромных. А еще у меня есть коллекция дома. Довольно обширная и недурная, смею надеяться. – Он вдруг растерянно заморгал, и глаза его изумленно расширились. – Коллекция, посмотреть на которую вы придете завтра!
Я согласно кивнула:
– Вместе с мисс Темплтон.
– В таком случае, думаю… будет лучше, если… Словом, мне надо спешить.
– Прошу вас, не стоит беспокоиться из-за нас, мистер Хопкинс-Уайт. Мне бы не хотелось, чтобы вы отложили работу над проповедями ради…
– Проповеди даются мне легко, мисс Уитерсби. А вот цветы оказались несравненно более трудной задачей. Но я действительно стараюсь.
– А мне даются легко как раз цветы. Полагаю, именно поэтому я так люблю их. Они вырастают, цветут и умирают, но никогда не кривят душой. Фиалка всегда остается фиалкой. Это внушает доверие и успокаивает.
