– Но разве его смерть умышленна? Я не помню, как замышляю причинить ему вред.
– К сожалению, солгать о намерениях очень легко. Общий закон может судить только действия. Ты сожалеешь об убийстве Гребнеспина?
– Очень. Я не помню, что хорошо к нему отношусь, но я не рад, что он мертв.
Судья спрашивает, хочет ли кто-нибудь высказаться. Все молчат. В доме собраний становится очень тихо, и судья выносит приговор:
– Закон ясен: лишение жизни другого взрослого на общей земле является убийством. Зрелость Гребнеспина никем не оспаривается, а Широкохвост признает, что лишил его жизни на общей дороге. Наказание за убийство тоже ясно: лишение собственности и изгнание. Поместье Песчаный Склон теперь принадлежит второму по старшинству из подмастерьев Гребнеспина, а Широкохвост в пределах этого поселения объявляется вне закона. Желает кто-нибудь даровать ему убежище?
Землевладелец – высшая власть на своей территории. Если другой землевладелец из Бесконечного Изобилия решится взять Широкохвоста к себе арендатором – он в безопасности, по крайней мере, в границах владений защитника.
Никто не подает голоса. Из бывших собственников плохие арендаторы, а те, кто вспоминает Гребнеспина с теплотой, не дадут покоя защитнику его убийцы. Широкохвост даже чувствует некоторое облегчение: ему претит мысль оказаться запертым в чужом владении на правах меньших, чем у подмастерья или свежепойманного детеныша.
Судья продолжает:
– В связи с обстоятельствами преступления я спрашиваю, согласен ли кто-либо сопроводить его до границ поселения?
Толстоног 34-й из Песчаной Долины и Долголоб 10-й с Пустого Склона вызываются добровольцами. Ни один из них не принадлежит к компании Гребнеспина, оба достаточно велики и имеют при себе оружие. Если какие-то арендаторы или подмастерья попытаются налететь на осужденного толпой, чтобы развлечься, Толстоног и Долголоб смогут дать им отпор.
Лишение собственности означает, что Широкохвост 38-й (теперь без Песчаного Склона; профессионального прозвища у него пока тоже нет) не может даже ступить за свои бывшие граничные камни. Теперь все принадлежит юному Гладкоклешню 14-му, даже бусины и долги. Подмастерья, и те переходят к нему вместе с владением, как домашний скот.
Тяжелее всего расставаться с библиотекой. У Широкохвоста несколько дюжин книг, часть из которых он написал сам. Гладкоклешень может их продать или пустить на вязанки, как захочет. У него репутация трудяги, а не чтеца.
