Утром Вася договорился с ветеринаршей. В свое время, разочаровавшись последовательно в нескольких ближайших клиниках, они обратились к женщине, имевшей в их районе репутацию доктора Айболита.
Принеся к ней Басю впервые и с трудом извлекая ее, упиравшуюся, из переноски, Василий, отчаянный любитель всякой живности, с удовлетворением наблюдал мелькавших повсюду в квартире кошек и собак. Татьяна Ивановна держала стационар да еще и принимала к себе брошенных животных, которых ей нередко подкидывали, – лучшей характеристики для Васи и быть не могло.
Вечером Юля с сыном сидели плечом к плечу. Перемены в кошке пугали обоих.
– Давно она такая? – уточнил Васька.
– По-моему, недели три… Я, наверное, тоже не сразу заметила…
– Это ведь может быть что-то нестрашное. – Сын с надеждой взглянул на мать. – Полечат – поправится.
Юля неуверенно кивнула.
– Ты никуда не собираешься? – осторожно спросила.
– Позже.
– Может, посмотрим что-нибудь? – робко предложила Юля.
Вася пожал плечами.
Поставили фильм, любимый обоими. Они не раз смотрели его вместе, когда еще были друзьями. «Из-за Наташки всё, – подумала Юля с тоской. – Хотя эту дуру нескладную тоже жалко. Что за взгляд у нее, матерь божия! Просто ужас. Как у побитой собаки… А глаза-то какие красивые…»
– У Наташки твоей глаза красивые, – неожиданно сообщила мать.
– И что? – мигом напрягся Вася.
– Ничего. Просто вспомнила… Как она?
– В смысле?
Васька подобрался, опасаясь нападения.
– Ну, вообще-то меня, если честно, интересует, как у тебя с ней?
– Никак, – выдавил Васька. Помолчал и зло добавил: – К своему опять потрусила…
Раньше он делился с матерью охотно – и радостями и неприятностями. Теперь это было редкостью. Юля погладила его по руке. Васька закусил губу и отвернулся.
– Вообще не понимаю, чего вам, женщинам, надо, – сказал все так же зло. – Чтобы вас все время унижали, бросали, да? Вам нормальные отношения не нужны? А чтобы поиздевались над вами, да? А любовь никому не нужна?
– Ну почему никому? Мне, например, очень нужна… Но в жизни всякое бывает. – Она смотрела на сына с нежным сочувствием. И удерживала себя от того, чтобы говорить о Наташе гадости.
– Ага, – сказал сын. – Оно и видно. Будто я не знаю, как ты плачешь после этого твоего… после ваших свиданок… дурацких…
Юля старалась не злиться, только вздохнула и погладила сына по волосам.
– Ну объясни, объясни, где тут любовь? – Сына явно мучила эта тема.
– Я не знаю. Я просто люблю. Хочу, чтобы меня любили. Но не всегда выходит как хочется.
