— Мамочка! — кинулась Эдита к матери.
— Отойди! Ну, отойди же! — Оттолкнул Глеб ребёнка.
Он подставил палец к шее, нащупывая пульс. Он не знал что это, дрожь в его собственных руках или и, правда, её пульс. Он с жадностью вдыхал воздух, стараясь освободиться от дыма, попавшего в лёгкие.
Что делать? Сделать искусственное дыхание? Может, поможет. Глеб видел в фильмах, как это делается, то есть, как это делается в теории. Он зажал женщине нос, прижался губами к её губам. Занятый своим делом, он не услышал, как ахнула толпа, как загудела с новой силой.
— Демон! Безбожник! — Кричали они.
Глеб надавил руками на грудную клетку. Потом снова припал губами к её губам и снова надавил на грудную клетку. Так повторялось несколько раз, но ничего не происходило.
— Ну, давай же! — Вскрикнул он. — Давай! Дыши!
Он снова повторил свои манипуляции.
— Безбожник! Безбожник! — Вторила толпа.
Джефри смотрел на сэра Уильяма с растерянностью и грустью. Видно совсем господин умом тронулся. После этого, точно о его недуге все узнают. Не удастся всё оставить в тайне. Мне не стать рыцарем. Он опустил голову, не зная, что делать. Но когда толпа стала обступать Лонгспи, он словно очнулся. Он выставил вперёд кинжал, готовый сражаться и умереть, если чернь броситься на господина.
— Все пошли вон! Вы ещё поплатитесь за это самоуправство! — Закричал он, снова охлаждая пыл толпы.
Надо было срочно отсюда уходить. Один клинок и кинжал не оружие против двух десятков человек, хоть и безоружных. Приглядевшись получше, Джефри понял, что ошибся. У пары из них были вилы, которые при необходимости могли стать вполне грозным оружием. Единственное, что сдерживало их сейчас, так это угроза наказания, которая их ожидала, обить они гостя графа Ричмонда. Но они уже попробовали крови и могли стать неуправляемыми.
— Милорд, — крикнул Биго Глебу.
Тот продолжал бесплотные попытки воскресить несчастную. Если бы они были не в средневековье, то у неё был бы шанс. Он отстранился от женщины, взглянул в её красивое лицо. Ещё сегодня утром на её лице то и дело блуждала усмешка, а теперь оно почти безжизненно.
Животные, как они могли. Дикари.
Глеб поднялся с земли, понимая, что больше ничего не может сделать. Он взглянул на девочку, которая стояла в сторонке и больше не делала попыток приблизиться к матери. Он покачал головой, не в силах вымолвить ни слова. Малышка всё поняла. Она подошла к лежащей на земле женщине, присела рядом. Она не плакала. Она опустила головку на грудь матери. Прижалась к ней. Комок подступил к горлу молодого человека. Он вспомнил, как он вот так же сидел рядом с телом мамы. Как он понимал её в этот момент, как сочувствовал её горю.
