— Правая! — сказал он наконец.
Ал показал левую руку. Пуговица была там.
— Ну ладно, — смирился Франк. — Пусть будет так.
— Не переживай, я не подведу.
Ал шевельнул пальцами, как будто уже сжимал стальную рукоятку.
— Слушай, вот я влетаю в комнату охраны… И ору: «Руки вверх!». Да?!
— Нет. Так только в кино. Ты подумай, ведь молчание производит больший эффект, чем крик. Покажешь им ствол, и они сразу все поймут.
— H-да… А потом?
— Ну… если будут себя хорошо вести, возьмем оружие: нам пригодится. Во время прогулки оно не помешает.
— А если они не согласятся? — предположил Ал.
— Ты, кажется, быстро стреляешь?
— Ну, а потом… что потом?
— Посмотрим. Я отопру дверь во двор. А дальше — бегом. Там большое открытое пространство. А автоматчика на вышке упрашивать не придется… Побежим зигзагами…
— Нет, — глухо сказал Ал, — мне некогда вилять, я тороплюсь!
— Как хочешь. Допустим, мы добежали до ворот, там попробуем взять охрану на понт… если не выгорит, по крайней мере свежим воздухом подышим…
Ал, ходивший кругами по камере, застыл перед решеткой.
Франк встал рядом. Он понял. В конце коридора показался Дерьмо. Он шел один.
Не теряя времени Франк развернул Ала на себя и наотмашь ударил его.
— Получи, падаль! — крикнул он.
Удар моментально привел Ала в чувство. Забыв свою неуверенность, он бросился в драку. И, выкрикивая ругательства, налетел с кулаками на Франка. Потасовка разгорелась не на шутку…
Дерьмо приблизился, привлеченный шумом. Однако, против всяких ожиданий, в камеру не зашел, довольствуясь наблюдением через решетку.
У сообщников, наблюдавших за ним краем глаза, засосало под ложечкой. Драка внезапно прекратилась, и, запыхавшись, они повернулись к Дерьму.
— Вы что, опять за свое? — поинтересовался он слащавым голосом.
«Так зайдет он в конце концов?» — с тревогой думали друзья…
И тут Ала озарило.
— Простите нас, начальник… Мы…
Он начал пятиться, делая вид, что боится: Дерьмо войдет и ударит его. Уловка сработала, Дерьмо клюнул. Привычным движением он отпер дверь. Его кабаньи глазки налились кровью.
— Нет! — умоляюще выкрикнул Ал, — не надо… Мы… Мы больше не будем, начальник…
Толстяк угрожающе поднял дубинку. Он надвигался на Ала, прижавшегося к стене. В это время Франк молниеносно бросился вперед. Дерьмо коротко вскрикнул и упал. Теперь настала очередь Ала, чьи безжалостные руки сомкнулись на шее охранника. Однако ему не удалось придушить его сразу.
Не переставая извиваться всем телом, Дерьмо закричал. Тут же среагировав, Франк запел, заглушая его вопли. Заключенные часто пели, и надзиратели закрывали на это глаза: людям необходимо дать выход чувствам. Пусть себе поют!
