Никаких предсмертных записок, истерик и никакой суеты. Он не какой-нибудь аристократический бездельник, до рвоты, пресытившейся жизнью, делающий из своей смерти театр, превращающий ее в балаган, привлекая к ней внимание таких же мудаков. И не какая-нибудь опереточная шлюха, которая наглоталась таблеток и надеется, что ее спасут в последний момент и пожалеют такие же, в принципе, карамельные дешевки, начитавшиеся бульварных романов.
Смерть в нужное время. Он спокоен, собран, решителен. Нет ничего на этом свете, что смогло бы задержать его от ухода на тот. Он знает, что делает. Герт закурил и усмехнулся.
И тут его взгляд вычленил из серой толпы какое-то яркое пятнышко, двигающееся ему навстречу. Безликая масса не хотела это пятнышко отпускать, но очертания его медленно, но все же проявлялись. Приглядевшись, он увидел, что это девушка в оранжевом платье, развевающимся на ветру. Симпатичная светловолосая девушка, лет двадцати, с, чуть ярче, чем нужно, как показалось Герту, накрашенными губами.
Ее платье диссонировало с этим серым холодным однообразием. Было в этом что-то мистическое. Был вызов. И еще девушка улыбалась. Нет, не ему. Она улыбалась всем вместе и никому в отдельности. Ветер играл ее волосами, как бы запуская в них свои руки и пропуская между пальцев. И целуя от корней до самых кончиков. Это им нравилось. Ветру и девушке.
- Господи, ведь на улице осень, холодно, - подумал Герт, - а на ней только легкое платьице... Кто же она, куда и откуда идет?
Девушка поравнялась с ним, пригладила волосы рукой и спросила:
- Извините, мне очень неловко, но у Вас не найдется сигаретки? - она немного смутилась - А то я свои дома забыла...
Герт ощутил беспокойство. Как будто какой-то комок зашевелился и заворочался у него в животе. Что-то должно произойти... Прежнего спокойствия и уверенности уже не было.
- Да, конечно, сейчас.
Герт начал судорожно шарить по карманам, пытаясь найти сигареты. Рука наткнулась на холодную сталь револьвера, и Герт отдернул ее, как если бы сильно укололся. Девушка с интересом его разглядывала.
Наконец сигареты нашлись, и Герт протянул ей мятую пачку. Руки предательски тряслись.
- Вот, пожалуйста.
Девушка взяла сигарету, посмотрела ему в глаза и с легкой тревогой спросила:
- Что с Вами? У Вас все нормально?
И тут Герт понял, вернее, прочитал в ее голубых и бездонных (да, да, голубых и бездонных) глазах, что нет и в помине никакого конца и эта его эфемерная точка - всего лишь начало. А впереди - путь длинною в бесконечность. Впереди - неизвестность. Но приятная, не пугающая. И только эти глаза смогут ему указать нужное время. Только они и ничто больше. Сердце Герта бешено забилось в груди. Оно было готово выпрыгнуть и упасть к ногам той, чье оранжевое платье взорвало толпу на куски, и эти куски развеялись по ветру. Чья улыбка была способна создавать миры и гасить звезды. Чьи глаза звали жить, и боль растворялась в них без остатка. Оно было готово выпрыгнуть из груди и лежать во веки веков у ее стройных ног. Стало легко и, кажется, солнце вышло из-за туч.
