Нора взяла поднос с чашками, отнесла его на кухню. Постояла у окна, сквозь горизонтальные жалюзи глядя на обихоженный двор элитного дома. Заметила, как в дальнем углу двора поднялся шлагбаум, выпуская на улицу шестисотый «Мерседес».
— А-а, вы здесь?
Берта помахала альбомом. Она, как и все дети, переживала горе легко, то и дело загораясь новыми идеями.
— Пойдёмте в гостиную, там светлее! — Берта, забывшись, схватила Нору за руку, как делала в детстве, потащила к дивану. — Вот, глядите! Это мы все в Австралии, у мамы. Там кенгурятник такой клёвый, и страусов мы видели. Их заповедники устроены так, что звери и птицы будто на воле живут…
Нора вяза маленький альбом в яркой обложке. Снимки были не приклеены к страницам, как делали прежде, а просто вложены в прозрачные кармашки. С пёстрой глянцевой открытки на неё смотрел весёлый живой Лёва Райников в табачного цвета шортах и оранжевой майке. Его глаза почти пропали под козырьком бейсболки, зато сверкали зубы, а загорелые руки обнимали жену и двух дочек. Лёва словно сгрёб их в охапку и прижал к себе, чтобы никто не отнял.
Сибилла, в бикини, стройная и высокая, главенствовала на снимке, как и в семье. Она снисходительно позволила мужу резвиться вместе с девчонками, время от времени целуя её в плечо, в щёку, в шею.
А Стефан стоял в стороне, демонстрируя, что он никому ничего не должен, и ко всему окружающему равнодушен. Очень высокий, под сто девяносто, с рельефной фигурой и красивым лицом, парень выглядел то ли туземцем, наскоро переодетым в плавки, то ли вышедшим из океанских глубин Ихтиандром. Норе понравилась его причёска — волнистые каштановые волосы удлиннялись к затылку и падали на плечи. Он, единственный из всех, не смеялся, не улыбался, задумчиво смотрел вдаль, в океан, явно отбывая повинность. Похоже, его оторвали от любимого дела, позвали сниматься, и Стефан не мог дождаться, когда эта канитель закончится.
Нора осторожно перевернула страницу.
А это — Вена, собор Святого Стефана. Там брата крестили! — горделиво сообщила Берта. — Видите, он с восприемниками стоит…
— С кем? — удивлённо переспросила Нора.
— Ну, с крёстными. Вы их не знаете — они австрийцы, — пояснила Берта. — Мы у них на прошлую Пасху гостили три дня.
Здесь Стефан выглядел по-другому — в строгом чёрном костюме, при галстуке. И волосы уложены аккуратно, почти прилизаны. Парочка розовощёких улыбчивых бюргеров смотрелась рядом ним довольно странно, даже нелепо. Стефан, европеец до мозга костей, был будто бы сотворён из совершенно другого материала. И Нора опять вспомнила, что Сибилла так и не призналась Лёве, с кем зачала этого бесподобного юношу.
