Лёвка, который шёл из туалетной комнаты, как бычок на заклание, вдруг услышал истошный вопль Нины Ивановны и бросился вперёд. Она голосила так, что сбежались другие пары, их родственники и сотрудники дворца. Дашин важный, грузный отец, растерянно хлопая глазами, поддерживал в кресле рыдающую жену, которая вместо свадебного букета только что извлекла из упаковки похоронный венок с чёрно-золотым бантом. Собравшиеся издали на диво слаженный стон, а после сделалось так тихо, что звучащий за дверью марш Мендельсона показался очень уж громким и совершенно неуместным.
— А-а-а-а-а! Забирай, придурок!
Нина Ивановна отшвырнула от себя венок, словно ядовитую змею. Артур легко его поймал, повесил себе на локоть и подмигнул оторопевшему Лёвке.
— Ну, хватит! Достаточно! Да чтобы я после этого хоть на секунду здесь осталась! Дарья, поехали домой! Другого найдёшь! И выйдешь замуж по-людски. Платье твоё не зависится, небось!..
— Ну, мама… — попробовала возразить дочь, за что получила увесистую затрещину.
Собравшийся народ бурно обсуждал происшествие. Одна пара едва не пропустила свою очередь, увлечённая вспыхнувшим скандалом. Родители Лёвы наперебой пытались убедить сватью, что, скорее всего, флористы просто перепутали заказы, и можно будет потом отсудить компенсацию.
— Примета плохая — не будет счастья, — перешёптывались вокруг, а для Льва Райникова эти слова звучали золотой симфонией. Он понял всё и еле сдерживался, чтобы прилюдно не пожать Артуру руку.
Даша рыдала, прикрыв ладонью щёку, и сквозь слёзы выкрикивала, что во всём виновата именно мать. Она слишком сильно обижала Лёву, считая его низшим по рангу, а он тоже не деревянный.
— Да плевать мне, случайно или нарочно! — вопила Нина Ивановна, не слушая никаких уговоров. К ней даже вышла заведующая, но всё это не помогло. — Да чтобы после такого знамения под венец идти?! Спасибо, Боженька, спасибо, всемилостивый! Вразумил нас, грешных! Короче, отбой! — Нина Ивановна схватила Дарью за локоть и потащила к выходу. — Не бойтесь, сама всё отменю и утрясу! Заплачу даже за такое счастье… Чтобы вас больше никогда не видеть! И уж, будьте покойны, все люди узнают, как вы доченьку мою одарили, чего пожелали ей, голубушке… Да будьте вы прокляты вместе с вашим недоноском! Получите то, что нам сулили!
Нина Ивановна тогда ещё не решалась оскорблять лично Артура, хотя на языке у неё вертелись разные обидные слова типа «чурка», «ишак» и «урюк». И от невозможности высказаться по полной программе в сей тяжкий миг она осатанела до пены на губах. Лёва, наблюдая это, с ужасом подумал, что венок может потребоваться самой Нине Ивановне, и тогда они с Артуром станут убийцами.
