Стефан говорил, склонив голову на плечо Сюзанны, и касаясь губами её уха.
— Я очень хочу узнать про этого друга, но пока не могу. Какое он имеет отношение к роковому выстрелу? Я ведь Лёву очень любил, и до сих пор не могу поверить… Кажется, что он вернётся из Шанхая. Ну, а у вас какие новости? Зацепили кого-нибудь?
— Похоже, ты сумел обратить на себя внимание, — зашептала дочь бенинского дипломата и русской секретарши.
Её пышная, в блёстках, юбка куполом взлетала над танцполом, покачивались золотые кольца в ушах и звенели настоящие африканские браслеты.
— Весь ресторан только тебя и обсуждает…
— Тогда, может, поедем уже? Ты Павла спроси, когда сваливать можно.
— Спрошу.
Сюзанна остановилась, потому что смолк блюз, и обвела взглядом зал. Что-то изменилось в той стороне, откуда прибегал лысый дядька и спрашивал у Феди про Стефана.
— Посмотри туда… направо… Осторожно, чтобы не заметили!..
В это время аккорды посыпались часто, как град, и люди задвигались. Подпрыгивая, они выстроились в круг. Пары распались, и Сюзанна досталась другому партнё ру. Стефан недолгое время протанцевал с чужой барышней в очках. Когда они снова сошлись, Сюзанна возобновила разговор.
— Ведь тогда за столом было двое, так?
— Так. — Стефана понемногу зачинал захватывать азарт. — А теперь их четверо. Ну и что? Это часто бывает.
— Ты знаешь кого-нибудь из них? — прошептала Сюзанна, увлекая Стефана к столикам. — Надо посоветоваться…
— Мне всё равно, потому что я никого из них не знаю.
Сюзанна сделала вид, что знакомит юношу со своим другом. Потом Стефан уселся за их стол, чтобы получить указания Бушуева.
— За встречу!
Павел поднял бокал с кампари. Сюзанна и Стефан сделали то же самое, чтобы естественно смотреться со стороны. Потом Бушуев, понизив голос, продолжал.
— Вроде, всё спокойно, только вон тот стол мне не нравится…
Павел в своём автосалоне отвечал за охрану и достаточно поднаторел в этом деле.
— Пока они вдвоём там сидели, я особенно не дёргался. А вот когда другая пара подвалила, решил дать отбой…
— Выходит, ты с ними знаком?
Сюзанна говорила теперь по-русски, потому что Павел других языков не знал. Правда, в общем гаме, грохоте музыки и звоне посуды трудно было расслышать даже громкий голос.
Все трое улыбались, как будто вели светскую беседу. Две девушки и молодой человек за соседним столиком вроде бы уходить не торопились. Даже нимфетка-блондинка повеселела, напившись и наевшись от отвала. Теперь она подёргивалась в такт музыке, подбрасывая на ладони мандарин. Брюнетка в сиреневом платье звонко смеялась над остротами офисного служащего, и над столиком колыхались паруса салфеток.
