Фаина вытирала глаза платочком и думала, что им давно пора уезжать. Силы внезапно оставили её, и захотелось вернуться в Москву, запереться в спальне, накрыться с головой одеялом. Вроде бы Звягина уговорили, и теперь от самой Фаины ничего зависеть не будет. Борис Михайлович и Юлиан организуют отъезд Владимира из психиатрической клиники — они уже не раз проделывали такое.
Звягин будет проходить реабилитацию, тренироваться, готовиться к исполнению её приговора, а Фаина обязуется частями выплачивать Хило положенную сумму. Смета расходов может и увеличиться — если потребуются услуги агентуры на подготовительном и основном этапах операции. Всё, что сама Фаина Адельханян знала о Хуторове, она собиралась сообщить Звягину во время их встречи уже вне стен лечебницы в уединённом коттедже под Петербургом, куда собирались перевезти Чёрного Аиста.
— Я постараюсь вам помочь, — сказал Звягин тихо, но внятно.
Он, между прочим, вспоминал то, что знал о крионике, которой занимался Саркис Адельханян. Тело стоит вниз головой в жидком азоте, и кровь в его жилах заменена специальным составом на основе глицерина. Контейнер герметично закрыт, и температура в нём — минус двести градусов, но внутри клеток трупа не образуется лёд.
— Постараюсь, если мне повезёт, и у меня получится выбраться отсюда.
— Не беспокойся, получится, — лениво заверил Хило.
Серые блестящие глаза Звягина сузились и стали похожи на лезвия ножей. Он тёр ладонью лоб, силясь унять жестокую головную боль. Владимир смотрел на Фаину, на Хило, на Юлиана, а потом переводил взгляд на обвитую гирляндой стремянку. Но вместо облупленных крашеных ступенек и разноцветных огоньков видел золотоволосую девушку с бирюзовыми глазами и бархатной крупной родинкой на капризно вздёрнутой верхней губой.
Она была в нижнем белье «под леопарда» и лёгких босоножках на высоких «шпильках», которые делали её и без того длинные ноги фантастически эффектными. Фарфоровая кожа девушки будто бы светилась изнутри, а на тонком безымянном пальце правой руки блестело «тройное кольцо Картье» из золота разных цветов, олицетворяющее любовь, верность и дружбу…
— Фаина, вы знаете, за что я здесь. Скорее всего, вам вкратце рассказали. Меня интересует лишь один аспект этой проблемы. Имею ли я право воздавать за убийство, скорее всего, случайное, совершённое более двенадцати лет назад, когда я сам весной стрелял в любимую женщину? Тогда я не знал, что она беременна, иначе у меня не поднялась бы рука. Почему она не сказала мне об этом? Почему провоцировала меня, вызывая ревность и ненависть?..
