— Так, стоп! — мысленно скомандовал себе помощник детектива: — Моя работа — собирать информацию, а со всеми этими «зачем» и «почему» пусть разбирается Холмс. Как говорится: жираф большой — ему видней!
Шинский отправился на поиски в спальню, но вскоре вернулся, разводя руками:
— К сожалению, я его не нашёл. Вы позвоните позже, я здесь ещё раз всё пересмотрю, может, дневник и найдётся. Сейчас дам визитку с номером.
Игорь открыл шкаф и, порывшись в карманах новенькой джинсовой куртки, извлёк голубую визитную карточку. Следом за ней на пол выпала какая-то квитанция. Арбенин не поленился её поднять.
— А это что? Штраф за превышение скорости?
— Да, просто я вчера, когда к этому уроду ехал, себя уже не контролировал.
Арбенин не смог скрыть удивление.
— Вчера? То есть вы были за рулём?
— Да, а что нельзя?! — с вызовом спросил парень.
— Ну, это вам должен был объяснить сотрудник ДПС, выписавший штраф. А меня интересует другой вопрос, точнее даже два. Имя — Виктор Петрович Товкаленко вам о чём-нибудь говорит?
— Нет, никогда о таком не слышал.
Май кивнул, положительного ответа он и не ожидал.
— И второй вопрос: где, по-вашему, Зоя могла достать яд? Рицин ведь в аптеках не продаётся?
Игорь тяжело вздохнул.
— Наверное, у Борьки тайком взяла, он им в открытую хвастался.
— Так, стоп, кто такой Борька?!
— Это тот самый друг, с которым я встречался восьмого мая — Борис Голицын. Он на какой-то фармацевтической фабрике работает. Там, касторовое масло выпускают, и этого рицина остаётся море. Нет, его, конечно, утилизируют по всем правилам, но он утащил немного.
— Зачем?
Шинский криво усмехнулся.
— Понимаете, он тоже писательством балуется. Мы познакомились четыре года назад, когда в Литературный вместе поступали: я, Зоя и Борька с Ленкой — это его девушка. Они, кстати, поженились недавно.
— Поступили?
— Нет, но литературу никто кроме меня не бросил. Борис мечтает супер-детектив написать, точнее пишет уже два года. В нём главную героиню рицином отравили, вот он и взял немного. Говорит, просто так, в качестве наглядного пособия.
Объяснение слабоватое, но Арбенин не удивился. Ему приходилось иметь дело с чрезмерно увлекающимися творческими личностями, которые в поисках вдохновения готовы были, чуть ли не преступление совершить, чтобы наиболее точно донести до читателя переживаемые преступником эмоции.
— Ясно, а Зоя у него тоже бывала?
— Да, вместе со мной, разумеется. Мы с тех самых пор, можно сказать, семьями дружим. И в последний раз были незадолго до Зоиного дня рождения, двадцать девятого апреля, кажется. Я точно не помню.
