— В смысле?
— В смысле, собираетесь ли вы на мне жениться?
Арбенин споткнулся и едва не упал, выскакивая в подъезд.
— Чего?!
— Да не пугайтесь так, просто на эти вопросы приходится отвечать всем мужчинам, даже случайно оказавшимся рядом со мной.
Ангелина остановилась возле его машины и перевела дыхание.
— Понятно. Значит, я легко отделался, ну так как, будем работать?
— Да! И желательно до вечера!
Май присвистнул:
— Ух, ты! А говорят, чудес не бывает?! Час назад ты и слышать не хотела о нашем сотрудничестве, а теперь прямо жаждешь этого!
— Вам не угодишь, Май Всеволодович, не хочу работать — плохо, хочу — опять не так!
— Ну что ты! Я безмерно рад, что не придётся тратить драгоценное время на разборки и уговоры! Просто непонятно с чего вдруг ты так обрадовалась моему обществу?
— Что тут непонятного, я просто предпочла ваше общество другому ещё более неприятному занятию! — объяснила девушка, тревожно оглядываясь на своё окно, из которого за ними следили две пары глаз.
Май кивнул, это вполне могло быть правдой, во всяком случае, звучало логично.
— А кто такой Дмитрий? — зачем-то спросил он, открыв дверцу и впуская девушку в салон.
По её лицу скользнула лёгкая тень раздражения.
— Это и есть то самое более неприятное занятие. А куда мы едем, в агентство?
— Нет, навестим одного человека.
— А я…
— А ты будешь просто молчать и делать то, что я скажу.
— Например.
— Например, разыграешь приступ эпилепсии.
— Что?! Это шутка, надеюсь? — испугалась Ангелина.
— Нет, малышка, это не шутка, это пример. А для тебя ещё и урок актёрского мастерства, — спокойно объяснил Май. — Да, не переживай так, эпилепсия — это на крайний случай. Пока ограничимся лёгким обмороком. Ты когда-нибудь сознание теряла?
Девушка напряглась, почувствовав укол тревожного предчувствия, что он ещё задумал?!
— Нет, никогда не теряла и сейчас не собираюсь!
— Придётся собраться и упасть, — с очаровательной улыбкой заверил Май.
— Но зачем?!
— Долго объяснять, а мы уже почти приехали. Просто делай, как я скажу, и не задавай лишних вопросов.
Ангелина тоскливо посмотрела в сторону оставшегося позади. Возможно, занятия с Димой были не такой уж плохой идеей, но теперь отступать уже поздно: как говорится, назвался груздем — полезай в кузов!
— Скажите хоть, перед кем мне придётся позориться? — недовольно проворчала она.
— Почему сразу позориться? Большинству мужчин нравятся утончённые чувствительные особы.
— Значит, это мужчина?
— Да, некий Игорь Шинский. Больше тебе знать пока не к чему, да я, собственно говоря, и сам о нём пока ничего не знаю.
