— А что вообще происходит? — робко спросила Ангелина, всё ещё пребывающая в полушоковом состоянии.
Май огляделся по сторонам, гадая, что ещё ему может понадобиться.
— Тебе повезло, Скворцова. Мне нужно срочно уйти, а к теме преступления и наказания мы с тобой обязательно вернёмся позже, о рукоприкладстве тоже поговорим! — он машинально дотронулся до щеки и бросил на девушку угрожающий взгляд.
Ангелина облизнула пересохшие губы.
— Вы ведь сейчас в двадцать девятую больницу поедете?
— Уже уехал, не скучай! — он, собрав ещё кое-какие мелочи, вышел в приёмную.
Девушка, поколебавшись несколько секунд, метнулась за ним.
— Май Всеволодович, подождите! Возьмите меня с собой!
— Чего? — Май нетерпеливо посмотрел на часы и перевёл взгляд на помощницу, вид у неё был очень решительный. — Это ещё зачем?
— Ну, пожалуйста, я очень хочу понять, что происходит, вы же мне ничего не рассказываете!
— Скворцова, жить ты мне уже помешала, так хоть работать не мешай!
— Я не мешаю, а помогаю! Там тётина подруга старшей медсестрой работает, она нас проведёт к Шинскому, а так вас могут не пустить.
— Нас? На кой чёрт тебе это надо? Неужели хвалёное женское любопытство замучило?
— Нет… я… это не просто любопытство, для меня это очень важно, правда! Понимаете, мне Заряна очень нравилась, она была для меня примером, что ли… — тихо призналась девушка, умоляюще глядя на Арбенина.
Май посмотрел в потолок, избегая этого взгляда. С одной стороны, он не планировал посвящать её во все подробности, девчонка запросто проболтается той же подруге-журналистке, с другой — к Шинскому действительно сейчас не так просто будет попасть. Можно, конечно, родственником прикинуться, только настоящая родня, скорее всего, уже там, и эта возможность отпадает.
— Хорошо, — медленно сказал он, — едем к твоей знакомой, но чтобы ты в палате сидела тише воды и ниже травы!
— Обещаю, спасибо! — облегчённо выдохнула девушка.
— Спасибо в карман не положишь, — проворчал помощник детектива, — да, и не думай, что я забыл о пощёчине и цветах!
Зарецкий проглотил очередную таблетку (первые две от мигрени пока не спасли), посмотрел на часы и со вздохом поднялся из кресла — пора отпускать своих «крепостных» на волю. Сегодня у них «Юрьев день». Ох, как же болит голова, а тут ещё Шинский со своей депрессией — жить ему, видите ли, надоело! Слабак! Слабак и неудачник — даже умереть сам не может!
Леонид Егорович уже побывал в больнице рано утром. Поговорить с Игорем не удалось — тот спал, накачанный транквилизаторами и обезболивающим. Зато удалось, вернее, пришлось объясниться с журналистами, буквально осаждающими больницу. И откуда только они всё узнают, чуть ли не раньше него? Продюсер подтвердил попытку самоубийства Шинского — отрицать очевидное не имело смыла. К тому же, чего греха таить, случившееся ему было даже на руку. Фанаты Заряны, безусловно, оценят глубину чувств её жениха, потерявшего смысл жизни после загадочной смерти любимой.
