Увидев жёлтое, насквозь промокшее здание общежития, украшенное барельефами, оградками и квадратными колоннами, Тураев мысленно пожалел Леру, которой пришлось прожить здесь четыре года. Конечно, она трепетно дорожила Вандышевым, потому что знала — второго шанса сделать сказочную партию не будет. Поэтому, наверное, и демонстрировала Валерию беззаветную любовь к будущему ребёнку; тем более что в двадцать лет девушки так себя не ведут. А вот Вандышев, по замыслу Леры, должен был её старания оценить и в самый последний момент не передумать.
Сначала Артур попал в какой-то тесный магазинчик, где оптом торговали продуктами. Смурной грузный мужик долго хлопал глазами, разглядывая кожаное, в потёках от растаявшего снега, пальто Тураева и его удостоверение. Потом облегчённо вздохнул, сообразив, что это не проверка, и мелкооптовому магазинчику ничто не угрожает.
— Мы в общежитии помещение арендуем, — обстоятельно пояснил он, потирая пальцем отрастающие под носом усы. — А насчёт студентки спросите рядом, или с другой стороны, напротив электроподстанции, — там тоже вход есть. Дежурные всё разъяснят или ребята, к примеру, они все друг друга знают. — И ушёл за поставленные одна на другую коробки с бананами.
Тураев вышел из магазинчика и поднялся на ступени. Удостоверение он в карман не прятал и поэтому сразу же предъявил его при входе мрачной пенсионерке, которая мешала шваброй грязную воду в ведре. Заметив молодого человека в кожаном пальто, она поджала губы.
— Вы к кому? — Бабка всегда была готова показать свою мизерную власть. — Я вас раньше не видала. Комнату снять хотите?
— Мне нужна Валерия Леонова, студентка Электротехнического университета. Она проживает в этом общежитии.
— Из Иркутска-то сиротинушка? — всплеснула руками бабка. — Это с западного торца зайти нужно, там покажут. Вы из Москвы?
— Да. — Тураев удивился проницательности бабки, потому что ещё не успел показать ей удостоверение.
Мимо ходили плотные черноволосые мужчины далеко не студенческого возраста, которые откровенно рассматривали Тураева, недоумевая, откуда он здесь взялся. Юноши волокли туда-сюда коробки с техникой, главным образом телевизорами и магнитолами, которые тут то ли продавали, то ли ремонтировали. Стайка курящих девиц замолкла, прекратив обсуждать любовные проблемы. Пять пар густо накрашенных глаз уставились на Тураева со жгучим интересом.
— А она ведь в Москву рожать поехала, к сожителю своему. Потом собирались расписаться, — оглядываясь по сторонам, сообщила бабка. — Сессию сдала раньше, а наши охламоны вон сейчас мучаются. Разрешилась она? Или случилась беда какая? Горемыка она у нас — родителей потеряла, ухажёра своего, а перед тем развелась…
